Но они не слышат, о чем она толкует. Они работают.
Через неделю машина для ловли карасей была готова. Но карасей она почему-то не ловила.
Может быть, потому, что они и не носили ее к пруду. Но им было не до того. Они сейчас заняты постройкой аппарата, который будет катиться сам по улице и лупить всех поселковых собак камнями и палками.
5
Проходят дни, недели, месяцы, годы. Целых четыре года прошло с того времени, как был организован союз. За это время много воды утекло, но союз изобретателей не распался. Члены его как были вчетвером, так и остались. Они подросли, поумнели, конечно, слегка.
Трое стали пионерами, а четвертый, Сергей, в комсомол уж вступил. Не мало ему работы там. Он делегат при фабричном комитете, он член культкомиссии, он и в охране труда, он и физкультурник. Особенно пристрастился он к боксу. Руководителя по боксу не было при клубе, так он и еще некоторые ребята сами упражнялись в этом. Бабушка каждый раз узнавала, что ее внук поупражнялся в боксе. Только он придет домой, только она взглянет на него, так и узнает.
— Опять тумаков надавали тебе? — спрашивает она его.
— Никто мне тумаков не давал, — отвечает Сергеи.
— А отчего ж у тебя нос распух и синяк под правым глазом?
— Это мы боксом занимались.
Бабушка только головой покачает:
— Ах, милые ж вы мои братцы, что ж это такое, а? Какой же это такой бокс, ежели парень все время с распухшим носом ходит.
— Так же и нужно, бабуся. Ты вот не понимаешь только в этом ничего. Я тоже, брат, надавал им. Ты знаешь, что я сегодня с тремя бился? С Петькой, Мишкой и Андреем.
— Видать, что не один тебя изукрасил так, дурака, видать. Ну, вот попомни ты мое слово, пойду я к Яше — секретарю вашему — и все ему объясню. Я спрошу его, какой такой бокс этот, что ребята друг друга колотят да в гроб вгоняют.
— Бабуся, да ведь от этого люди еще здоровее выходят, потому физкультура это.
— Здоровее?
— Ну, да.
— А ну-ка давай я тебе тоже этого бокса всыплю вот палкой этой, погляжу как ты от этого здоровей будешь.
— Палкой нельзя. Ты ежели хочешь, то выходи с кулаками и будем драться по правилам.
Бабушка плюет и говорит:
— Ну, пес с тобою, дураком. Пусть тебя колотят. Брешешь, невтерпеж станет, бросишь бокс этот.
Одно время пристрастился было Сергей к докладам. Сначала слушал доклады других, а потом сам захотел докладывать. Взял он себе тему о смычке фабрики с деревней. Готовиться не стал, потому тут ясно все как есть для него. Вышел он на трибуну и осрамился. И пяти минут не проговорил он, не клеится ничего.
— Товарищи… мы… так как смычка. И больше того…
А потом и запнулся. Смеялись над ним ребята. Секретарь Яша утешал его.
— Ничего, Сергей, сойдет. Первый раз всегда так. Потом же ты и не подготовился. В следующий раз лучше будет. И, действительно, в следующие разы он уже почти без запиночки отчеканивал. О международном положении даже доклады читал иной раз.
Ваське, Ваньке и Антону не так-то трудно было. Им что? То лагери, то сборы, то походы да экскурсии. Весело очень.
Полюбился им баскетбол здорово. Чуть свободная минутка — на площадку! А площадка такая ровненькая, точно для баскетбола нарочно устроенная. Носятся они по ней вслед за мячом, как угорелые.
Ванька состоял в редколлегии стенной газеты пионеров «Стеклянный Пионер». Он был такой ядовитый пикор, что его даже директор побаивался.
— Заметит что неладное, живо в газете распишет, мошенник, — говорил директор.
За всеми этими делами не забывали они любимого своего занятия — изобретения машин. Над ними посмеивались товарищи, а они хоть бы что, свое продолжали. Они стали еще серьезнее относиться к делу. Теперь уж они не потели над изобретением машин для ловли карасей или боя собак, нет. Они теперь много читают журналов, следят за другими изобретениями, увлекаются радио: они устроили себе приемники сами чуть не первые в поселке. Только антенна фабричная, а аппарат самими устроен. Они собирались каждый вечер у Сергея и толковали о новостях, говорили, что хорошо бы им тряхнуть стариной, взяться опять за машины. Но и тут они иной раз по прежней привычке хватали через край. Васька один раз выпалил такую штуку:
— Эх, хорошо бы устроить такую фабрику, которая бы из травы шерстяные материи делала!
На него так и уставились все:
— Ты что это? Смеешься или серьезно говоришь?
— Серьезно.
— Ну, значит, ты угорел сегодня слегка.