— Понимаю, — женщина подается ближе к Луизе и начинает смеяться.
Луиза смотрит на нее — и, конечно, ничего не видит. Женщина совсем рядом, Луиза чувствует тепло ее кожи.
— Мне это напоминает молодость, — говорит женщина. — Может, одна я здесь еще помню, как жили без электричества. — Откашлявшись, она понижает голос. — Не так уж было плохо, — продолжает она, словно опасаясь, что электричество ее подслушает. — Вы знаете, я помню первую электрическую лампу, купленную отцом. Мы с сестренками сидели, уставившись на нее как завороженные. Мы пялились на нее целую неделю, после чего пришли к выводу, что она слепит глаза и вообще мешает. Помнится, мы потом накрывали ее пакетом из оберточной бумаги. — Женщина вздыхает. Они с Луизой терпеливо пережидают темноту. — Теперь так никто не делает, да? На электричество никто не обращает внимания.
Кажется, прошло полчаса, хотя на самом деле, наверно, минут пятнадцать, и наконец Луиза слышит на лестнице гулкие голоса. Это швейцар мистер Перини и главный администратор мистер Меллон. На каждой площадке они выкрикивают:
— В отеле временно прервана подача энергии. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Очень скоро дадут свет. Мы просим вас оставаться в номерах и сохранять спокойствие.
Должно быть, отказал дизельный мотор генератора. Наконец они добираются до тридцать третьего этажа и выходят на площадку. Мимо Луизы шелестят очень торопливые шаги двух пар ног. Она так и прилипает к стене. Ноги проносятся мимо нее, к последнему номеру в этом крыле — 3327. Мужчины шумно, тяжело дышат — они поднялись по лестнице на тридцать три этажа.
Она крадется за шумом шагов до конца коридора и там, после полной темноты, начинает кое-что различать — тоненькую полоску, острую как лезвие ножа, светящуюся под дверью номера 3327. Кто-то в этом номере украл все электричество.
Луиза слышит, как двое мужчин дружно вздыхают, прежде чем постучать в светящуюся дверь. Ждут. Не дождавшись ответа, стучат второй раз и по-прежнему не получают ответа.
— Прошу вас, мистер Тесла, — говорит один из них. — Мы знаем, что вы здесь.
Второй вступает:
— Пожалуйста, мистер Тесла, мы…
Дверь открывается.
Видение Бога меньше поразило бы Луизу. Из комнаты в нескольких шагах от нее вырывается сияние, вихрь электрической энергии, ослепительный, как солнце в полном мраке. Швейцар и администратор вскидывают руки, заслоняя глаза. И в этом волшебном сиянии виден человек, не похожий на других. Хрупкий, невероятно высокий, с серебряными волосами, острым клином падающими на лоб. Луиза замечает темные впадины его щек и тонкие длинные пальцы на косяке двери. Он прекрасен. У Луизы дух захватывает. Рот открывается сам собой. Он потрясает, как постаревший Дракула, как холодная черная ветка, покрытая зимним снегом.
Она наслушалась рассказов, но ни разу за все годы работы в отеле не видела его самого знаменитого постояльца. В отличие от всех кинозвезд и политиков, останавливавшихся в «Нью-Йоркере», слава мистера Теслы весьма необычного, порой неприятного свойства. Прежде всего, он не разрешает горничным прибирать свой номер. Во-вторых, он уже два года не может платить по счетам. Рассказывают о нем всякое. Он сумасшедший. Он гений. Он из космоса. Он из Сербии. Он умудряется выжить, питаясь одними овощами. Он пьет кровь. Он требует, чтобы к нему никто не подходил ближе чем на три фута. Он не говорит по-английски. Он добрый. Он ужасный. Просто он одинокий и немного не в себе. Он разрешает городским голубям жить в его номере. Он когда-то сделал какое-то очень важное изобретение, но никто в отеле не помнит какое.
— Мистер Тесла, электричество…
— Ах, простите. — И голос у него древний, с выговором далеких, уже не существующих стран. — Я занимался… а, да. Я проводил небольшой опыт. Понимаю. Электричество. Возможно, если бы ваш генератор работал на переменном токе, а не…
— Мистер Тесла, — начинает администратор, видимо намереваясь выбранить его, но сдерживаясь из уважения к жильцу.
— Простите. Я все сейчас же исправлю, — говорит старик и выходит в коридор.
Он уже собирается закрыть дверь, когда серебряный луч освещает ему Луизу, приткнувшуюся в тени, словно прибитую гвоздями. Она бы, пожалуй, не удержалась на ногах, если бы не прижималась к стене. У нее останавливается дыхание, и кровь застывает в жилах. Он, должно быть, способен вытянуть энергию из нее, как вытянул из целого здания. Она не двигается с места. Она не возражает. Он мгновенье удерживает ее взглядом, а потом закрывает за собой дверь, все еще глядя на нее в залившей коридор темноте. Она побаивается, что истории, которые ей рассказывали, могут оказаться правдой, что он вампир, и она, едва освободившись от его взгляда, чуть дыша, крадется обратно в номер, который прибирала. Запирает дверь на задвижку и вслушивается в шаги трех пар ног, удаляющихся к лестнице.