— Ни слова больше! Деньги будут у тебя к утру.
— Ты настоящий друг. Я тебя не забуду.
Заручившись моим обещанием, Сэм, как видно, воспрянул духом. Он острит насчет моих «штучек с памятью» и, пообещав еще зайти на неделе, довольно быстро уходит. Я даже не замечаю, как он ушел.
Я забываюсь крепким сном, а на следующее утро первым делом вспоминаю вчерашний разговор. Я выскакиваю из постели и тащусь вниз, чтобы собрать свои финансы. Кассир «Мэньюфекчерерс траст компани» ведет меня в подвал, где я арендую маленький банковский сейф. С грустью вижу, что он почти пуст, но все же достаю оттуда что могу и с наличными в руках возвращаюсь к себе, чтобы упаковать деньги. Я заворачиваю несколько пяти и двадцатидолларовых бумажек в чистый белый лист, кладу их в большой коричневый конверт и четко надписываю на нем: «Мистеру Сэмюелу Клеменсу, 35, Южная Пятая авеню. Чрезвычайно важно! Срочно! Срочно!»
Покончив с этим, я звоню портье с просьбой отправить курьера.
— Пожалуйста, доставьте как можно скорее и, когда вернетесь, получите награду.
— Да, сэр. Сейчас же.
И он уходит.
Успокоившись, я присаживаюсь к столу и начинаю описывать вчерашний эксперимент, озаглавив его: «Глаз памяти». «Ребенком…» — начинаю я и сам не замечаю, как исписываю пять страниц.
В дверь стучат. Официально, строго. Это мой посыльный. Я распахиваю дверь.
— Молодец, мальчик, — говорю я и принимаюсь рыться в кармане, отыскивая для него чаевые, но он качает головой: нет.
— Сэр, — говорит он, — я пытался доставить вашу посылку, — и он протягивает мне конверт, который прятал за спиной, — но такого адреса, как Южная авеню, не существует.
Неужели я ошибся? Я проверяю адрес. Нет, все правильно. Я озадаченно смотрю на посыльного.
— Нет такой улицы, — объясняет коридорный. — Тогда я сходил с вашим конвертом на Пятую авеню, но там нет никакого Сэмюела Клеменса.
— Ну, это глупости. Я прекрасно знаю эту улицу. Южная Пятая авеню. Сходите еще раз, — торопливо прошу я и закрываю дверь перед носом запыхавшегося посыльного.
На этот раз мне не удается сосредоточиться на записках. Нет Южной Пятой авеню! Глупости! Я прожил в этом городе почти… почти… Я сбиваюсь, запутавшись в счете. Словом, очень долго. Нет Южной Пятой авеню. Хм! И я жду нового возвращения курьера с известием, что посылка доставлена, но время тянется мучительно медленно.
Я открываю окно и беру в руки голубя — пестрого сизаря. Я воспроизвожу эксперимент, который провели вчера мы с Сэмом. Поразительное открытие, хотя случай телепатии, с которым я столкнулся, легко объяснить. Никаких оккультных тайн, простой энергетический сигнал — разумеется. Однако какие открываются возможности!
Я успокаиваю птицу у себя на коленях. Потом, подняв ее к лицу, вглядываясь в самую глубину левого глаза. Может быть, думаю я, этот голубь видел мою птицу. Я жду, концентрируюсь, пока световая нить, проблеск энергии, не становится для меня видимым, и тогда я вижу. Ослепительное синее небо, проплывающие в вышине облака и солнце в сердцевине прекрасных воспоминаний птицы. В глазу голубя мы парим в небе. Правда, трудно сказать, действительно ли это память, или просто Нью-Йорк отражается в радужке его глаза, потому что в этот момент в дверь стучат, и этот стук пугает меня, разрывая напряженную сосредоточенность, и птицу тоже пугает, и я от неожиданности выпускаю ее, и она, хлопая крыльями, взлетает и дико бьется о потолок. Снова громко стучат, и я, вообразив, что это Сэм пришел поблагодарить за одолженные деньги и позавтракать со мной, иду к двери, вместо того, чтобы заняться голубем, который теперь в панике бьется о люстру и в оконное стекло.
Я открываю дверь.
— Сэр, — говорит посыльный.
— Кажется, я велел вам доставить посылку.
— Да, сэр, но…
Я поворачиваюсь спиной к комнате, одним глазом следя за голубем, который в ужасе налетел на стену.
— О, боже, — говорю я.
— Сэр, Южной Пятой авеню не существует, — выпаливает посыльный и, не дав мне возразить, продолжает: — И еще, сэр, я спросил управляющего. Сэмюел Клеменс, писатель Марк Твен, двадцать пять лет как умер.
— Сэмюел Клеменс был в этой комнате не далее как вчера вечером, — говорю я пареньку.
— Сэр… — говорит посыльный, как будто со страхом глядя на меня. Он протягивает мне конверт.
— Он мне не нужен. Либо доставьте его, либо оставьте себе. Мне он не нужен, — говорю я и не свожу с парня взгляда, пока голубь раз за разом, раз за разом бьет клювом в оконное стекло, пробивая себе путь из этой комнаты.