— Что вы хотите сказать, Эльза?
— Да то, что совсем не надо быть юрисконсультом Отто
Зауером, не спать ночей, доводить себя до помешательства, чтобы понять всю неловкость получения этого наследства.
Я и не думаю принимать дара Карла Готлиба. Я откажусь от прав на наследство, вот и все.
— Эльза! Вы? — Зауер крикнул так громко, что Эмма
Фит, работавшая в другом конце комнаты, прекратила свою трескотню на машинке.
— Что с вами, Зауер? Вы меня испугали.
— Ничего, фрейлейн, это от радости, оттого, что я вдруг стал богат! Богат безмерно!.
— Значит, вы женитесь на Эльзе? — по-своему поняла
Эмма и бросилась целовать смеющуюся подругу и поздравлять сияющего Зауера.
— Что это за семейная сцена! С чем вас поздравляют? –
вдруг услышали они голос вошедшего в комнату Штирнера.
— Такое счастье! Эльза выходит замуж за Зауера!. И
они будут безмерно богаты! — воскликнула Эмма, обращаясь к Штирнеру.
— Это правда? — спросил Штирнер.
Эльза и Зауер переглянулись. Эльза помедлила несколько мгновений и потом твердо сказала:
— Да, это правда. Можете нас поздравить.
Зауер был так счастлив, что крепко пожал протянутую
Штирнером руку.
— Ну что ж, поздравляю вас, мои будущие хозяева, если, впрочем, вы пожелаете воспользоваться моими услугами.
А если нет, всего хорошего! Чемодан на плечи, собираю своих собак и отправляюсь с бродячим цирком… Делать нечего, придется искать другую кассиршу… Может быть, куколка согласится? Эмма, вы согласны? Что с вами, деточка? Вы плачете?
— Это… от… радости! — проговорила Эмма.
— Так ли? — смеялся Штирнер. И, погрозив ей пальцем, он сказал: — Куклы также должны уметь скрывать свои чувства. Признайтесь, вам немножечко жалко Людвига, а?
Чуточку любили его, а?…
Вошел лакей.
— Господин Готлиб-старший просит господина Отто
Зауера в кабинет.
Зауер кивнул головой Эльзе и неохотно вышел из комнаты. Оставшись наедине с Эльзой, Людвиг Штирнер вдруг стал серьезным.
— Это решено, фрейлейн Глюк?
— Да, это решено.
Штирнер задумался. Потом спросил:
— А я? Я не имею у вас ни малейших шансов на успех?
— Теперь меньше, чем когда-либо… Послушайте, Штирнер, вы, как мне кажется, единственный человек, который может рассеять туман во всем этом деле. Ответьте мне на несколько вопросов.
— Я вас слушаю.
— Можете ли вы объяснить мне тайну завещания?
— Она умерла вместе с Карлом Готлибом.
— Этот ответ не совсем удовлетворяет меня. И еще один, самый тяжелый вопрос: существует ли связь… между составлением завещания и внезапной смертью Карла Готлиба?
— Самая тесная: как только умер Готлиб, стало возможным предъявить завещание к утверждению и вступить в права наследства, — это вам скажет каждый юрист.
— Или вы не хотите меня понять…
— Или вы из деликатности выражаетесь слишком туманно. Говорите прямо: не являюсь ли я виновником смерти старика?
Эльза покраснела.
— Вы сами виноваты, Штирнер. Помните, вы называли честность пороком… И мне трудно примириться с мыслью, что среди знакомых, которым пожимаешь руку…
— Есть рука, обагренная кровью невинного младенца шестидесяти лет? И с этакими руками я осмеливаюсь просить вашей руки…
— Послушайте, Штирнер, где же вы? Так нельзя. Мы давно ждем вас, — проговорил Оскар Готлиб, появляясь в дверях комнаты. Штирнер неохотно поднялся и вышел.
— О чем он с тобой так долго говорил? — подбежала к
Эльзе любопытная Эмма.
— Он мне предлагал руку, сердце и земной шар в виде свадебного подарка.
— И что же? Два предложения в один день! Счастливая!
— Эмма, ты знаешь, я отказалась от наследства, — сказала Эльза.
Эмма широко раскрыла свои глаза.
— Ну, и ты не умней Штирнера!.
V. Запутанная история
Оскар Готлиб не умер, но неожиданная потеря наследства, которое ушло из его рук, потрясла его старый организм. С осунувшимся, почерневшим, опухшим лицом сидел он в кабинете известного адвоката Людерса и говорил, склонив голову набок и нервно покручивая в руках карандаш.
— Это дело о наследстве — какая-то сплошная чертовщина и нелепица. Может быть, мой сын Рудольф прав, утверждая, что тут одна шайка. Шайка преступников или сумасшедших. Судите сами. На другой день после вскрытия завещания я пригласил к себе Отто Зауера, юрисконсульта моего покойного брата, чтобы переговорить с ним о деле. Зауер, как близкое доверенное лицо покойного Карла,