- Вот как!- изумился он.- Такое упоминается впервые. Вы нашли на теле вещество, содержащее два смертельных яда?
- Да,- произнес Эллиот с широкой язвительной улыбкой.- Местный доктор его, конечно, проворонил. Следователь не счел это важным и даже не упомянул о нем на дознании. Вероятно, он решил, что это какое-то косметическое снадобье, о котором упоминать неделикатно. Но потом доктор сказал свое негромкое слово, и...
Пейдж встревожился:
- Аконит и белладонна! Но их же не проглотили, правда? Они не могли убить ее, ведь контакт был только наружным, не так ли?
- Конечно нет. Все равно, это очень ясное дело. Вы так не считаете, сэр?
- К сожалению, дело ясное,- признал доктор Фелл.
Сквозь шум дождя Пейдж услышал стук в переднюю дверь коттеджа. Пытаясь вернуть ускользающие воспоминания, он прошел по короткому коридору и открыл дверь. Это был сержант Бертон из местной полиции, в резиновом плаще с капюшоном, под которым он прятал что-то завернутое в газету. Произнесенные им слова вернули мысли Пейджа от Виктории Дейли к более близкой проблеме - к Фарнли.
- Могу я увидеть инспектора Эллиота и доктора Фелла, сэр?- спросил Бертон.- У меня оружие, найденное...
Он мотнул головой. У передних ворот вымокшего сада, утопающего в дождевых лужах, стояла знакомая машина. Это был старенький "моррис", за шторками которого угадывались очертания двух человек. Инспектор Эллиот быстро подошел к двери.
- Вы сказали...
- У меня есть оружие, которым был убит сэр Джон, инспектор. И кое-что еще.- Сержант Бертон снова кивнул в направлении машины.- Там мисс Дейн и старый мистер Ноулз, который работает в "Фарнли-Клоуз". Раньше он работал у лучшего друга отца мисс Дейн. Не зная, что делать, он пошел к мисс Дейн, и она послала его ко мне. Он может рассказать вам нечто такое, что, вероятно, прояснит дело.
Глава 8
Они положили завернутый в газету предмет на письменный стол Пейджа и, развернув его, увидели оружие. Это был карманный нож: старомодный мальчишеский карманный нож; а в нынешних обстоятельствах - мрачное и зловещее орудие убийства.
В дополнение к основному лезвию, которое сейчас было открыто, в его деревянной рукоятке имелись два лезвия поменьше, штопор и приспособление, которым когда-то удаляли камни из конских копыт. Пейдж вспомнил то время, когда обладание таким прекрасным ножом было гордостью любого мальчишки: он считался искателем приключений и чуть ли не индейцем. Это был старинный нож. На главном лезвии, длиной более четырех дюймов, виднелись две глубокие треугольные зазубрины, а сталь в некоторых местах сточилась, но оно не заржавело и оставалось острым как бритва. Сейчас с трудом верилось, что им пользовались при игре в индейцев. От острия до рукоятки тонкое лезвие было запачкано недавно засохшими кровавыми пятнами.
При взгляде на нож всех охватило чувство неловкости. Инспектор Эллиот выпрямился:
- Где вы это нашли?
- Он был глубоко воткнут в густой кустарник, сэр,- сказал сержант Бертон, прищурившись, чтобы оценить расстояние,- примерно футах в десяти от пруда с лилиями.
- В каком направлении от пруда?
- Влево, если стоять спиной к дому. К этой высокой изгороди, которая служит южной границей. Немного ближе к дому, чем к пруду с лилиями. Видите ли, сэр,- осторожно объяснил сержант,- мне повезло, что я его нашел. Мы могли бы искать месяц, но так и не найти его. Чтобы отыскать его, нужно было бы срезать весь кустарник. Этот тис очень плотный и густой. Это все из-за дождя. Я случайно провел рукой по плоской верхушке кустарника; просто так, ничего не имея в виду, понимаете ли; я просто раздумывал, где искать. Кустарник был мокрый, и я коснулся рукой чего-то красно-коричневого. Это была кровь, оставленная ножом на подстриженной поверхности кустарника, когда он падал вниз. Кусты не повреждены. Я просунул руку внутрь. Кустарник, как видите, защитил улику от дождя.
- Вы полагаете, кто-то сунул нож в кустарник?
Сержант Бертон задумался.
- Да, наверное, так. Я думаю. Его воткнули прямо вниз. Или же... это хороший, настоящий нож, сэр. Лезвие такое же тяжелое, как и рукоятка. Если кто-то его выбросил или подбросил в воздух, он должен был упасть лезвием вниз и точно так же пройти насквозь.
Взгляд сержанта Бертона ничего не выражал. Доктор Фелл, погруженный в какие-то неясные размышления, вскинул голову, упрямо выпятив большую верхнюю губу.
- Хм,- произнес он.- Выбросили? Вы хотите сказать, после самоубийства нож отшвырнули?
Слегка пошевелив головой, Бертон ничего не ответил.
- Это тот нож, который нам нужен,- заявил инспектор Эллиот.- Мне не понравились две или три рваные раны у этого малого. Они больше напоминали следы избиения или разрывы. Но посмотрите сюда! Посмотрите на зазубрины на этом лезвии. Не я буду, если они не подойдут! Что скажете?
- О мисс Дейн и старом мистере Ноулзе, сэр?
- Да, попросите их прийти сюда. Хорошо поработали, сержант, очень хорошо. Пойдите посмотрите, нет ли для меня каких-нибудь новостей от врача.
Доктор Фелл и инспектор начали спорить о чем-то, а Пейдж взял из коридора зонт и отправился за Маделин.
Ни дождь, ни снег не могли повлиять на аккуратность Маделин или нарушить ее хорошее настроение. На ней была прозрачная водонепроницаемая накидка с капюшоном - создавалось впечатление, будто она завернута в целлофан. Ее волосы слегка вились над ушами; лицо у нее было бледным, но здоровым, нос и рот чуть широковатыми, глаза немного удлиненными; но чем больше вы смотрели на нее, тем больше пленяла ее красота. Похоже, она вовсе не хотела, чтобы ее заметили; она скорее была из породы прирожденных слушателей. Темно-синие глаза и глубокий, искренний взгляд довершали портрет. Хотя Маделин обладала хорошей фигурой - Пейдж всегда проклинал себя за то, что любовался ее фигурой,- она казалась очень хрупкой. Маделин оперлась о его руку и неуверенно улыбнулась, а он любезно помог ей выйти из машины и подставил зонт.
- Я очень рада, что это происходит в вашем доме,- тихо произнесла она.Так почему-то легче. Но я действительно не знала, как поступить, и нашла лучшим выходом привезти его сюда.
Она оглянулась на тучного Ноулза, выходящего из машины. Ноулз даже в дождь не расставался со своим котелком и сейчас вперевалку пробирался по грязи.
Пейдж проводил Маделин в кабинет и торжественно представил. Он хотел похвастаться ею перед доктором Феллом. Разумеется, реакция доктора была самой что ни на есть ожидаемой. Он смотрел на нее так, что казалось, будто вот-вот отлетят несколько пуговок на его жилете; у него загорелись глаза, скрытые пенсне; доктор поднялся с довольным смешком и сам взял у нее накидку, когда она села.
Инспектор Эллиот был в высшей степени оживлен и вежлив. Он вел себя как продавец за прилавком.
- Да, мисс Дейн? Что я могу для вас сделать?
Маделин посмотрела на свои сцепленные руки и, нахмурившись, огляделась, пока ее простодушный взгляд не встретился с глазами инспектора.
- Видите ли, это очень трудно объяснить,- сказала она.- Я попробую... Кто-то должен это сделать после ужасного события, происшедшего вчера вечером. Однако я не хочу, чтобы Ноулз попал в неприятную ситуацию. Он не должен, мистер Эллиот...
- Если вас что-то беспокоит, мисс Дейн, расскажите мне все,- оживленно прервал ее Эллиот,- и никто не попадет в неприятную ситуацию.
Она с благодарностью взглянула на него:
- Тогда, вероятно... Ноулз, лучше вы расскажите сами! Все, что рассказали мне.
- Эх-хе-хе,- усмехнулся доктор Фелл.- Садитесь, приятель!
- Нет, сэр, спасибо; я...
- Сядьте!- прогремел доктор Фелл.
Испугавшись, что доктор толкнет его, а это казалось неизбежным, Ноулз подчинился. Он был честным человеком, иногда до глупости честным. У него было одно из тех лиц, которые в моменты душевного стресса становятся прозрачно-розовыми; казалось, что оно просвечивает, как яичная скорлупа. Он сел на край кресла и стал вертеть в руках свой котелок. Доктор Фелл предложил ему сигару, но он отказался.
- Интересно, сэр, я могу говорить откровенно?
- Именно это я бы вам и посоветовал,- сухо ответил Эллиот.- Итак?
- Разумеется, сэр, я понимаю, что должен был сразу же все рассказать леди Фарнли. Но я не мог. Если честно, я не мог заставить себя сделать это. Видите ли, именно она помогла мне попасть в "Фарнли-Клоуз" после смерти полковника Мардейла. Думаю, я могу вам сказать, что отношусь к ней лучше, чем к кому бы то ни было. Честное слово,- добавил Ноулз, внезапно поддавшись сентиментальности,- она же была мисс Молли, дочерью доктора из Саттон-Чарт. Я знал...