Проводив мать и закрыв за ней дверь, Изольда вернулась на кухню, включила электрочайник, насыпала в большую кружку ложку «Нескафе», сухих сливок и уселась за стол, подперев подбородок кулаком. Вот так всегда: мир просто с ума сойдет, если у нее будет хорошее настроение! И мама последнее время стала просто невыносимой, чуть что – сразу в слезы – и ноет, ноет!.. Раздраженно повертев в руках треснувший диск, девушка с силой ударила его об стол и с удовольствием отковырнула пару осколков. Наконец-то этот Вагнер отправится в мусорное ведро, там ему самое место… но, конечно, придется купить матери новый диск, она без своих дурацких опер жить не может! А на ее, Изольды, вкус – так лучше бы их вообще не было, за двадцать пять лет ее существования они ее изрядно достали!.. Каждое утро и каждый вечер – одно и то же!..
Неторопливо выпив кофе и сполоснув кружку, девушка чуть-чуть припудрила лицо, подкрасила ресницы и бросила косметичку в сумку – все равно после тренировки придется делать макияж по полной программе и укладывать волосы в прическу. Надев ярко-красное шелковое платье с серебристо-желтыми цветами на подоле, она придирчиво оглядела себя в зеркале со всех сторон. Этот наряд ей ужасно нравится, в нем она похожа на гигантский цветок тигровой лилии, перевернутый вниз лепестками.
Поправив на плече перевитые лямки, Изольда усмехнулась, иронично изогнув тонкую, четко очерченную бровь. И всю эту нереальную красоту придется сейчас затолкать в метро! Вместо того чтобы сесть в собственную машину, свободно откинуться на сиденье и рулить, куда душа пожелает! Но что поделаешь, у нее пока нет личного транспорта, и каждое утро она вынуждена покорно становиться на эскалатор, спускаться в подземку и ввинчиваться в толпу, локтями пробивая себе дорогу с платформы в вагон и обратно. Хорошо еще, что она живет возле Парка культуры, в пяти шагах от Кольцевой линии метро, а то бы совсем грустно было. Вздохнув, девушка надела открытые босоножки на высоченных шпильках и поцокала каблучками о паркет. Ничего, у нее обязательно будет машина, и очень скоро. Какая-нибудь миленькая «деушка» золотистого цвета, маневренная и нетребовательная, а еще лучше – быстрая «Тойота», хищная и эффектная, под стать хозяйке! Ну а пока можно и потерпеть временное неудобство метро, ничего страшного!
Через несколько минут Изольда, сжатая со всех сторон спешащим по делам народом, уже съезжала на эскалаторе к платформе и скучающим взглядом скользила по рекламным плакатам и анонсам, щедро развешанным по стенам, не вникая в их смысл и задумавшись о своем. Изо дня в день она читает одинаково кричащие слоганы и афиши, привычно не обращая на них внимания, однако сегодня что-то изменилось: в какой-то момент девушка поняла, что ее глаза снова и снова изучают некую надпись, не в состоянии осилить ее, но и не отрываясь от огромных слов ни на миг.
С трудом заставив себя сосредоточиться, Изольда наконец прочла аршинные буквы на двухметровом холсте, растянутом прямо над ее головой: «Бенефис всемирно известного тенора Нурлана Амангалиева! Два концерта в Москве, Большой театр и Кремль!..» Простые слова внезапно расплылись у нее перед глазами, но, сморгнув пелену, девушка опять наткнулась на них взглядом, да так и застыла, не в состоянии сдвинуться с места, словно ее тело в одно мгновение превратилось в дрожащий столбик желе. Если бы не толпа, плотно сжавшая ее со всех сторон, она бы непременно упала, разбив колени и лоб о ступени эскалатора, но мерное движение «гусеницы» ни на секунду не замедлилось, и страшная надпись вскоре оказалась позади, так что, даже наклонившись и вытянув шею, Изольда не могла уже прочитать ее. Но ей больше и не нужно видеть этот плакат – она накрепко запомнила его содержание, которое глубоко въелось в сознание, словно краска – в кожу, как будто решило остаться татуировкой в ее мозгу на всю жизнь!
Поезд затормозил. Изольда, влившись в людской поток, покинула вагон, пересекла платформу и, поднявшись по ступенькам, вышла в город. До фитнес-клуба она добежала за считаные минуты, ни о чем не думая по пути и ничего не ощущая, автоматически передвигая ноги и не обращая внимания на восхищенные взгляды мужчин. Только в раздевалке Изольда более-менее пришла в себя, в темпе приняла душ, переоделась в купальник и, осторожно шагая по выложенному гладкой плиткой полу, отправилась на занятие. Однако ни приятная прохлада воды, ни аквааэробические упражнения, ни легкие, будто случайные прикосновения инструктора не смогли отвлечь девушку от тяжелых мыслей. Она послушно выполняла все тренировочные задания: тянулась то одним, то другим коленом вверх и с силой опускала в воду ноги в специальных круглых пробковых тапках, стараясь не поднимать брызг, делала махи руками и наклоны, прыгала и маршировала. Но в каждом всплеске воды, в шуршании тапок и даже в командах инструктора ей слышалось одно: Нурлан, Нурлан, Нурлан!..
Когда акватренировка закончилась, Изольда первой выскочила из бассейна и кинулась в душевую. В кабинке она стянула купальник, не глядя бросила на пол дорогие бирюзовые тряпочки и, включив воду, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она-то, дурочка, думала, что ничего на свете не может испортить ей настроения сегодня. Как же она ошибалась! Но это несправедливо – одна глупая надпись лишила ее спокойствия, радости, уверенности в себе… да что там говорить, просто испортила жизнь! Подставив лицо горячим струям воды, Изольда судорожно обхватила себя руками и отчаянно разревелась.Малика вынула из волос резинку, распустив наскоро собранный «конский хвост», и вяло поплелась из тренажерного зала в раздевалку. Сегодняшняя тренировка прошла бездарно: с велотренажером ничего не вышло – она едва начала крутить педали, как приборы тут же зафиксировали повышенное давление и учащенный пульс, будто она все утро бегала и тягала гантели. Сама бы Малика, правда, не придала особого значения показателям «счетчика», но Маша строго велела ей заняться «щадящей тренировкой» и отправила на фитбол. В результате девушка целый час просидела на большом розовом мяче, с удовольствием подпрыгивая на нем, наклоняясь в разные стороны и напрягая мышцы пресса, и к концу тренировки ощутила себя симпатичной легкомысленной лягушкой. Жаль только, что ее тело, привыкшее к ежедневным силовым тренировкам, не размялось как следует и не зарядилось бодростью. Всему виной, конечно, утреннее происшествие, о котором она почти забыла, по крайней мере, очень старалась сделать это.
И ведь Малике почти удалось выкинуть из памяти чертов снимок! Упруго подпрыгивая на фитболе, она перебирала в уме только самые приятные вещи, старательно вычленяя их из общей картины своей жизни. У нее есть чудесная работа, сложная и интересная, звучная должность, которая обеспечивает ей желанное положение в обществе и материальную стабильность, а еще ей положено иметь собственный кабинет, и он у нее есть – пусть маленький, зато уютный, светлый и очень-очень славный! Малика сама его обставила, и хотя Арсений настойчиво предлагал остановить выбор на строгой мебели в минималистском стиле, она не поддалась на эти уговоры и создала на работе приятную атмосферу кантри. Ей ужасно нравится весь ее кабинет, от окон до дверей, от панно на стене и «деревенского» коврика у двери до плоской расписной лампочки на потолке! Виктор Андреевич, когда увидел дело ее рук, сказал, что у нее хороший вкус, и даже Арсений вынужден был признать, что она молодец и знает, что делает… Арсений. Нет, ей никогда не избавиться от мыслей о нем! Это просто невыносимо.
Задумчиво теребя выбившуюся из «конского хвоста» прядку, Малика вошла в пустую раздевалку и без сил упала на маленький кожаный пуфик у своего шкафчика. Надо заставить себя снять спортивный костюм, принять душ и надеть брюки с жакетом, а еще неплохо было бы освежить макияж, вынуть из волос резинку и сбрызнуть их лаком. Ведь впереди у нее целый рабочий день, такой ужасно длинный, как железная дорога… Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, только бы голова была пустая, только бы ни о чем не думать и не переживать!..
– Привет, как позанималась?