Изольда вышла из душа, завернувшись в полотенце, и направилась к своему шкафчику. Повесив на открытую дверцу мокрые трусики и лифчик, она тяжело опустилась на пуфик и, вынув из сумки зеркальце, мрачно уставилась на свое отражение. Если бы Малика не знала подругу, то, глядя на ее опухшие веки и покрасневший кончик носа, непременно бы подумала, что Изольда плакала. Но такого просто не может быть, в принципе! Эта девушка никогда не заплачет, а вот она, Малика, на ровном месте может пустить слезу, с нее станется.
– Да ничего, нормально, а ты? – Малика с трудом поднялась с удобного сиденья и нехотя стянула курточку через голову, не расстегивая. – У меня сегодня нет спортивного настроя, просто ужас какой-то, не знаю, как буду работать. А дел невпроворот, как нарочно! А ты что такая пасмурная?
– Ничего, спать хочу, вот и все. – Раздраженно передернув плечами, Изольда вынула из косметички черный карандаш, быстро нарисовала на верхнем веке стрелочку, но тут же со злостью стерла ее. – Вот черт, руки кривые!.. Теперь час проторчу здесь, а еще волосы укладывать!..
Пока Изольда красилась, Малика успела полностью одеться и собрать сумку. Все, она готова, ей пора идти. Взглянув на свое отражение, девушка удовлетворенно улыбнулась и замурлыкала песенку. Узкое зеркало на двери раздевалки льстиво подчеркнуло все достоинства Малики, и, легким жестом отведя за ухо светлую прядь, она решила – хотя бы на время – забыть о своих проблемах и переживаниях. Все равно с Арсением она встретится только вечером, а сейчас у нее запланировано рандеву с его отцом и важными клиентами, от которых, между прочим, зависит ее дальнейшая карьера, во всяком случае, Виктор Андреевич открытым текстом сказал это. Если она провалит мероприятие, то со свистом вылетит со своего места, а вот если все пройдет успешно, без сучка без задоринки…
– Ты что поешь?! – голос Изольды резко прервал ее размышления, и от неожиданности Малика выпустила из рук сумку и испуганно дернулась.
– Я?.. не знаю, – в самом деле, она и не заметила, что запела! Какой-то странно знакомый мотивчик, который уже неделю не дает ей покоя. – А что случилось, почему ты спрашиваешь?
– Я скажу, что это такое. Ты поешь арию герцога из «Риголетто»! Сердце красавицы склонно к измене и перемене, как ветер майский!.. – отчаянно фальшивя, Изольда тоненьким голоском пропела музыкальную фразу, передразнив Малику. Последний раз нервно мазнув румянами по щеке, она сунула кисточку в косметичку, сердито сверкнула глазами и встала с пуфика. – Это опера, дорогая, о-пе-ра, и я не желаю ее слышать, поняла? Хватит с меня всемирно известных теноров. Уж от тебя, честное слово, не ожидала такого.
В первую секунду Малика опешила – и правда, с какой стати она мурлычет арии? Это ж не шлягеры, которые у всех на слуху и вязнут в зубах! Но, вспомнив важную вещь, она улыбнулась. Надо же, как забавно устроено подсознание человека!
– Лиз, да это я из-за работы, не обращай внимания. Ты ж знаешь, кто у нас через неделю банкет устраивает? Не слышала? Да этот… афиши еще повсюду расклеены… тенор! – рассеянно потрогав скромный золотой «гвоздик» в ухе, Малика закусила губу, вспоминая сложное имя певца. – А! Нурлан Амангалиев. У него бенефис, ему через месяц как раз пятьдесят лет исполняется, и он только что вернулся из мирового турне, ну, и общественность решила широко отметить торжественную дату. Банкет будет колоссальным, и если повезет, то пройдет он не где-то, а у нас – в «Заречье», вот была бы удача!.. Лиз, ты что?
Никогда раньше Малика не видела Изольду в таком состоянии: ее красивые и подвижные черты вдруг застыли, словно заледенели, губы сжались в тонкую линию, даже взгляд внезапно потерял блеск, превратив глаза в две тусклые матовые пуговицы. Не лицо, а гипсовая маска, холодная статуя!
– Нурлан, да? Оперный певец, краса и гордость нашей страны, надежда Большого театра, выдающийся тенор всех времен и народов? – Плотно сжатые губы Изольды презрительно изогнулись, зашипев и выплюнув порцию змеиного яда. – Ну конечно, ему непременно нужно устроить банкет, а как же, заслужил!
Малика поежилась от неприятного холодка, пробежавшего между лопаток. Ох, кто ж ее тянул за язык! Если бы она знала, как подруга отнесется к рассказу о банкете, то рта б не раскрыла, ни одного слова бы не вымолвила! Странная реакция у Изольды! Белены она объелась, что ли?.. И что теперь Малике делать? У нее через полчаса официально начинается рабочий день, и хоть до ресторана рукой подать, все равно нужно успеть поймать попутку, доехать, сменить удобные мокасины на модные туфли, причесаться, сделать обход. Да мало ли забот у управляющего! А тут, поди ж ты, на Изольду что-то нашло!..
– И чего ты так взъелась на него? – Украдкой поглядев на свои чудесные маленькие часики, Малика медленно направилась к выходу. – Обыкновенный мужик, я с ним разговаривала, никакой звездной болезни, умный, неплохой… Что он тебе сделал-то?
– Мне? Ничего, абсолютно, хотя должен был, – фыркнув, Изольда резво развернулась на пятках, сняв с тела полотенце и кинув его на пуфик, подошла к своему шкафчику с одеждой. Достав платье, она прижала его к груди и, бросив на подругу затравленный взгляд, тихо добавила: – Малика, Нурлан – мой отец.Глава 2
Вишневая «Ауди» уверенно втиснулась между «шестеркой» и потрепанным «Москвичом» и, напоследок мигнув фарами, послушно затихла. Мягко хлопнув дверцей, Лена неторопливо пересекла автостоянку и поднялась по ступенькам на каменную веранду придорожного кафе. Сколько раз она ездила мимо таких вот «Аленушек», и ее никогда не тянуло остановиться там, но сегодня придется это сделать. Почему подруги не выбрали для встречи место получше, Лена не поняла, но, может быть, они все объяснят сейчас.
Оглядевшись по сторонам, девушка заметила за дальним столиком подруг: Изольда мрачно зависла над раскрытым меню, а Малика явно обрадовалась, увидев Лену, и помахала ей рукой. Да уж, заведение, конечно, не ахти какое: мутный полиэтилен вместо белой скатерти, жестяные пепельницы, ни одной салфетки на все кафе! Но, как говорится, выбирать не приходится. Улыбаясь, Лена двинулась по узкому проходу между столиками, старательно огибая все препятствия на своем пути. Полчаса назад Малика позвонила ей на мобильный и долго несла какую-то околесицу, из ее слов Лена поняла только одно – с Изольдой что-то не так и ей требуется поддержка. Встретиться подруги решили в ближайшем от фитнес-клуба кафе в девять тридцать. Лена отложила визит к парикмахеру, опоздав совсем чуть-чуть, да и то лишь потому, что с трудом отыскала это идиотское место.
– Привет, красавицы, что у вас тут происходит? – Усевшись на неудобный железный стул, Лена машинально взяла папку с меню, но, заглянув в нее краем глаза, тут же отодвинула в сторону. Ничего интересного она там не найдет. Быстро окинув взглядом кафе, Лена заметила официантку и кивком подозвала ее к столику. – По какому поводу собрание? Только не говорите мне, что вы пришли насладиться местной кухней!
– Да у нас тут ЧП. – Скосив глаза на Изольду, Малика пожала плечами и смущенно улыбнулась. – Ты знаешь, кто у Лизки отец, оказывается?.. Оперный певец Нурлан Амангалиев. Я ничего не знала, а тут такое дело…
– Это тот, который дает концерт в Кремле? У которого бенефис намечается, да? – Лена удивленно посмотрела на Изольду, но тут же перевела взгляд на молоденькую официантку с ярко накрашенными губами, неспешно подрулившую к их столику. Повторив заказ Малики – маленькую упаковку вишневого сока, – Лена снова уставилась на подруг. – Вы меня разыгрываете, что ли?
– Да, конечно! Это же так смешно! – Изольда заказала официантке первый попавшийся алкогольный коктейль, просто ткнув пальцем в список непонятных названий. Какая разница, что за бурду ей принесут! Ей просто необходимо выпить, а что – не так уж и важно! – Я вам говорю, что Нурлан – мой отец, и если не хотите, можете не верить, я вас не заставляю!..
– Перестань, Лиз, мы тебе верим. – Малика бросила быстрый осуждающий взгляд на Ленку и тут же всем корпусом развернулась к Изольде. – Просто это все так неожиданно. Ты же никогда не рассказывала нам о своем папе…