Нельзя обвинить невиновного. Нельзя отпустить виновного.
И что делать?
Веселый детский смех расколол тишину. Голос-колокольчик звенел, отражаясь от стен, и нарушая извечную строгость протокола. Обернулись задние ряды. И передние тоже. Судьи. Стража.
Мэтр Мюрич.
Его маска соскользнула лишь на мгновенье, обнажив истинную сущность. Кайя оглушило всплеском ярости и такой глухой, нечеловеческой ненависти, которую он встречал крайне редко.
Желание обладать.
Раскаяние.
И снова ненависть.
Он быстро взял себя в руки, добрый мэтр Мюрич.
- Какой милый ребенок, - сказал он, глядя Кайя в глаза. И верно понял все правильно, потому что улыбнулся, уже не скрывая себя и продолжил. - Неужели от Вашей Светлости?
Зря он так. Кайя на долю секунды представил, что светловолосый мальчишка, сидящий на коленях Изольды, и вправду его ребенок.
Глава 21. Непредвиденные последствия
Если слишком долго держать в руках раскаленную докрасна кочергу, в конце концов обожжешься; если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идет кровь; а если разом осушить пузырек с пометкой “Яд!”, рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание.
Рассуждения о последствиях некоторых неосмотрительных поступков.
- Леди, я могу уйти? - шепотом спросил Майло.
Круглыми от ужаса глазами он смотрел на Кайя, который приближался медленно и неотвратимо, с видом настолько угрюмым, что даже мне стало неспокойно. Майло пятился, пятился, пока вовсе не скрылся за широкими моими юбками.
Возможно, в этом их высший смысл? Детей прятать?
- Беги, дорогой, - разрешил дядюшка.
И Майло не заставил повторять дважды. Исчез он очень быстро, надо думать, в самом ближайшем времени мои фрейлины получат замечательную новую сплетню, рассказанную в лицах и с немалым рвением, и всего-то за стакан молока с бисквитным пирогом.
Майло легко подкупить.
- Леди, - Кайя вежливо поклонился. - Премного рад вас видеть.
А голос у него от избытка радости, надо полагать, звенит.
- И я тоже. Рада. Наконец вас увидеть.
Надо сказать еще что-то вежливое, про погоду или там про здоровье… погода замечательная, а здоровья у Кайя на небольшую деревушку хватит. И значит, пора подойти к волнующим меня вопросам, но язык вдруг присох к нёбу, а нужные слова - вежливые, исключительно вежливые! - вдруг выветрились из головы. Платье? Подумаешь, платье. Тут суд над маньяком, а я со своими нарядами…
Дядюшка Магнус перерезал нить молчания, воскликнув:
- Урфин, мальчик мой! Я хотел с тобой побеседовать!
- Надеюсь, не в пыточной, дядюшка? Я как вас вижу, сразу начинаю вспоминать, где и чего натворил. И если что, в содеянном готов раскаяться сразу…
Эти двое удалялись, и галерея, еще минуту назад людная, пустела. Какая нечеловеческая деликатность.
- У вас чернила, - Кайя коснулся шеи. - Вот здесь. И на ухе еще…
- Да? - потерла пальцем указанное место, предполагая, что вряд ли пятно исчезнет. - Я не привыкла писать так и… я справлюсь.
- Не сомневаюсь. Мне уже доложили, что вы справляетесь. Возможно, будет удобнее продолжить беседу в саду?
Он не стал дожидаться согласия, наверное, считая, что если в сад, то в сад. Издержки самодержавия? А говорил, что самодурства не хватает. Их Светлость просто себя недооценивают.
- Жалуются? - поинтересовалась я, зная ответ.
- Жалуются, - Кайя шел очень медленно, приноравливая свой шаг к моему. - Но вы не обращайте внимания, Изольда. Я сказал, что вы вправе поступать так, как сочтете нужным. И что поддержу любое ваше начинание. Даже если вы решите перестроить замок.
Добрый он сегодня, но чужой. Отстраненный. Рядом с таким я теряюсь. А замок Наша Светлость перестраивать воздержится. Она еще не до конца разобралась с тем, как он устроен.
- Спасибо за подарки. Мне очень понравились., - благодаря урокам Ингрид, у меня уже получалось ходить, поддерживая, но не задирая юбки. Только не следовало забывать об осанке… и о посадке головы… о руках… еще пару лет и Наша Светлость совсем хорошо освоится.
- Подарки? - Кайя даже не обернулся.
Интересно, для кого я тут из себя прекрасную даму изображаю?
- Майло сказал, что от вас…
- Кто такой Майло?
Ох, и не понравился мне тон, которым вопрос был задан. И взгляд, кстати, тоже.
- Паж. Тот мальчик, который…
- Ясно. Иза, я не посылал вам подарков. Это - дядины шутки, скорее всего. Но мне следовало бы и самому подумать. Извините, если разочаровал.
- Да нет, все нормально.
Только немного грустно. Лилия не перестанет быть лилией, а каменная птичка не улетит из клетки, но радость уже не та. Неудобно как-то получилось.
- Пожалуй, мне следовало промолчать, - сказал Кайя.
- Тогда бы мы не узнали правду.
- Также приношу свои извинения за то, что не уделял вам должного внимания.
- Заняты были?
Встреченная парочка дам, похожих, как сестры близняшки, которых специально нарядили в платья разного цвета, чтобы различить, заставила меня вспомнить об осанке.
Спину держать.
Хотя бы ради профилактики сколиоза.
- Ловил черную кошку в темной комнате, - мне слышится в этом голосе насмешка.
- И как?
- Уже не уверен, что кошка и вправду существует.
Разговор снова рвется, и мы молчим. Кайя думает о чем-то своем, ему явно не до меня сейчас, а я не в состоянии подыскать вежливый предлог и удалиться.
И вообще, в сад - значит в сад.
Но Их Светлость вывел меня не в дворцовый парк с его идеальными формами, совершенными газонами и кустами, стриженными под шахматные фигуры. Этот сад начинался с арки, увитой лиловым виноградом. Ветки прогибались под тяжестью ягод, которые только-только начинали окрашиваться. Еще месяц и виноград созреет. Пока же он, цепляясь тонкими усиками молодых побегов, расползался по колоннам и статуям. Из-под виноградного покрывала, словно из-под оброненной шали, выглядывала зелень дичающего газона. Дорожки, вымощенные желтым камнем - обрывки нитей на разноцветной ткани, что то появлялись, то исчезали под пологом кустов. Причудливые деревья поднимались к стеклянному потолку.
Каменные вазы, полные цветов. Крохотный фонтанчик в тени шатрового вяза. Пруд с белыми лилиями. И кованная, но легкая, словно не из металла - из кружева сделанная - скамейка.
Сад был огромен…
Сад был великолепен!
- Мне нравится здесь бывать, - Кайя остановился у дерева с седым, каким-то бархатистым на вид стволом и с легкостью наклонил массивную ветвь. Мда, сил у Их Светлости определенно с избытком. Я слышала, как загудело дерево, готовое треснуть под рукой лорда. - Южная эйла. Видите цветы?
Мелкие, желтоватые звездочки прятались меж глянцевых листьев.
- Сорвите и разотрите.
Цветы имели слабый лимонный запах. Может, они чернилоотмывающие? Хорошо бы… Да нет, чернила остались. А запах стал сильнее.
- А вы дерево на свободу отпустите или как? - поинтересовалась я, обнюхивая пальцы.
Кайя разжал руку. Свистнула, распрямляясь, ветка, задрожал ствол, а меня осыпало цветами, мелкими ягодками и трухой.
- Извините.
- Бывает, - я вытащила из волос сухой лист, второй Кайя снял сам.
- Раскройте ладонь, - попросил он. - Запах цветов, соприкасаясь с кожей, меняется.
Я уже чувствую, не лимон, а что-то горьковатое… грейпфрут? И цитрус уходит. Полынь? Похоже, но не то. Сложный аромат, который никак не получается поймать. Но он становится резче, сильней.
Первый мотылек упал на ладонь откуда-то с ветки. Он завозился, расправляя белые с серебряным рисунком крылья. Крупный. С мохнатым, будто напудренным, тельцем, с антеннами усов и черными бусинами глаз. Мотылек не спешил улетать, но деловито исследовал мою ладонь.
А второй уже спешил на помощь.
- Полуночникам нравится этот запах, - Кайя протянул третьего мотылька.
Вот и четвертый…