====== Глава 1. Пристанище ======
Люди часто говорят, что в тревожные времена вы учитесь ценить любые мелочи. Такие поэтические и причудливые понятия, как закаты, пение птиц и многообразие изящных цветов.
Что ж, Гермиона могла с уверенностью сказать, что это полная чушь.
Чушь. Чушь. Чушь.
Закаты в значительной степени ничем не отличались друг от друга, пронзительно кричащие птицы раздражали и устраивали ей мигрени, и Гермионе действительно не было никакого дела до оттенков цветов. Как бы там ни было, они все погибали; все превращались в уродливые, высушенные остовы. Особенно когда зима начинала высасывать жизнь из мира.
Нет, когда наступало трудное время, а оно действительно таковым являлось, это в значительной степени отвлекало от всего прочего. Окружающий мир становился неважным и искаженным, омраченным тяжестью надвигающейся тьмы. Гермиона заметила, что даже занятия утратили для нее всякий смысл, и хуже всего было то, что, казалось, все чувствовали то же самое.
Студенты Хогвартса тонули в меланхолии. Все без исключения.
Каждый, кому разрешили вернуться.
Насколько Гермионе было известно, в школу возвратилось немногим больше четверти студентов; и все они испытывали страх, мрачными тенями передвигаясь по пустым коридорам под гул шёпота. Но занятия, матчи по квиддичу и другие события все еще проводились, даже при том, что было вполне очевидно: большинство студентов утратило желание принимать участие в соревнованиях, общественной жизни школы и даже учебе.
МакГонагалл прилагала все усилия, стараясь сохранить привычный порядок дел, но это было бесполезно. Хогвартс стал подобием школы, просто оболочкой из древних стен, за которыми, как когда-то считалось, было безопасно. Но, конечно, это тоже было чушью.
Было первое октября, а значит, Гермиона вернулась в школу всего несколько недель назад. Казалось, это было так давно. Это также означало, что прошло уже почти пять месяцев со смерти Дамблдора. Нет, в Хогвартсе определенно не было безопасно, и все об этом знали. Пожиратели Смерти пробрались в школу, и все благодаря Драко, мать его, Малфою, а затем Снейп убил самого блестящего волшебника, которого она когда-либо знала.
Волдеморт вернулся. Вообще-то он вернулся несколько лет назад, но сейчас проклятие его возвращения с каждым днем становилось все более могущественным и грозным. Гермиона находилась в оцепенении. Именно так. На хер стереотипы, навязанные ей цветами Гриффиндора, иногда быть напуганной — разумно.
Также не помогало то, что ее покинули два так называемых лучших друга. Да, в данное время Гарри и Рон скитались по всей стране в поисках крестражей. Без нее. Она так и не смогла понять всего смысла данного решения, предложенного Люпином. Гермиона искренне любила своих друзей, но если она была права, у Гарри, вероятно, ежечасно случается приступ жуткой боли, а Рон, скорее всего, спотыкается на каждом шагу.
Она знала, это было не их решение, но все равно не могла ничего поделать с тем чувством обиды, что беспрестанно следовало за ней. По крайней мере, они хотя бы были вдвоем.
Она же осталась здесь, чтобы помочь МакГонагалл превратить Хогвартс в убежище. В некое безопасное место. Рядом были и другие члены Ордена — Симус и Дин, а еще Джинни, которая также помогала профессорам. Младшая Уизли была довольно приятна в общении, но она и близко не подходила для того, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после отъезда мальчиков. Большую часть времени Гермиона ощущала себя невероятно одинокой.
Конечно же, она получила место Главной старосты девочек, а вместе с тем и отдельный дортуар, чтобы иметь возможность помогать Ордену в разработке планов. Возможно, ее назначили потому, что это давало ей возможность закрыться в библиотеке на всю ночь в надежде помочь делу. Или же причиной стало то, что она являлась небезызвестной лучшей подругой Гарри Поттера и, как предполагается, должна была стать неким символом надежды для несчастных душ, обитающих в Хогвартсе. Как бы там ни было, она была рада возможности оказаться полезной, но все же предпочла бы остаться с Роном и Гарри.
Майкл Корнер стал Главным старостой мальчиков, но Гермиона так и не смогла понять, что способствовало его избранию. Может быть, причина крылась в том, что он был школьным старостой и членом Отряда Дамблдора; но она сомневалась, что он мог чем-то помочь Ордену. Разумеется, она могла бы спросить его, или же разузнать об этом у кого-либо из студентов, но единственным человеком, с которым она в эти дни поддерживала отношения, была Макгонагалл, но та казалась слишком занятой, слишком… погруженной в свое отчаяние, чтобы помогать.
Ее комнаты казались пустыми. Нежилыми.
Они находились недалеко от Гриффиндорской Башни — ее спальня, крохотная кухня, гостиная, размером с носовой платок, ванная комната и еще одна спальня. Спальня, которую, вероятно, занял бы Гарри, если бы его выбрали Главным старостой. У Корнера был отдельный дортуар, расположенный вблизи Башни Когтеврана, и она была рада этому. Если бы она злилась или тревожилась происходящим, то не хотела бы, чтобы кто-либо, кроме Гарри и Рона, об этом знал.
Но, как она могла неоднократно заметить, их здесь не было. Они присылали ей письма дважды в месяц, опасаясь перехвата совы и возможности извещения Волдеморта об их охоте на крестражи.
Так что да. Дела были плохи. Совсем плохи.
Настолько плохи, что слова перед ее глазами ускользали от ее сознания и теряли свой смысл. Когда она, подстрекаемая своей неподвластной бессонницей, отправилась в библиотеку для продолжения изучения материалов о крестражах, было далеко за полночь.
Уже пробило два, помещение было совершенно пустым, и лишь слабое свечение Люмоса давало некое представление о наличии жизни в лабиринте книжных стеллажей. Она потерла лишенные сна глаза и с трудом попыталась сосредоточиться на размытых буквах и формах.
— Все верно, — пробормотала она сама себе, проследив текст пальцами, чтобы сфокусировать взгляд. — Первым известным волшебником, создавшим крестраж, был Герпо Нечестивый, но он смог лишь…
Блин…
Она уже дважды прочла это предложение.
— Ты спятил, — резко выплюнул он, остановившись как вкопанный. — Не знаю, каких из своих идиотских зелий ты наглотался, но я ни за что туда не вернусь.
— Как я предполагаю, у тебя имеется идея получше? — Снейп медленно развернулся и с некоторым нетерпением посмотрел в лицо своего молодого собеседника.
— Ты уже забыл, что мы там натворили? — спросил тот, указывая в направлении школы дрожащей от ярости рукой. — Стоит мне одной ногой туда ступить, от меня и мокрого места не останется!
— У нас нет времени на споры, Драко, — усмехнулся бывший профессор, хватая молодого волшебника за шиворот. — Я дал Обет защищать тебя, а это единственное место, где ты будешь в безопасности…
— Отвали от меня! — прошипел Малфой, пытаясь освободиться от его руки, в то время как Снейп начал двигаться в направлении Хогвартса. Он пытался упираться каблуками в землю, высвободить руку из одежды, но все было бесполезно. — Ты, чертов предатель крови!
Снейп остановился и, поправив хватку на одежде Драко, приблизил его лицо к своему. По его выражению нельзя было ничего прочитать, но неожиданно Малфой почувствовал страх перед опасным взглядом волшебника. И все же он не дрогнул. Тот был предателем крови. Это факт.
Они со Снейпом были в бегах в течение последних нескольких месяцев после... событий в Астрономической Башне. Драко был неглуп. Он знал, что его неудача будет иметь последствия, но он никогда и вообразить не мог их масштабов. Темный Лорд жаждал его смерти.
У него не было возможности поговорить со своими родителями с тех самых пор и он понятия не имел, что с ними произошло. Он только что покинул какую-то шотландскую лачугу со своим единственным спутником — мерзким и мрачным мужчиной, который сейчас изощрённо мучил его. А еще за его голову была назначена цена. Обе стороны желали смерти Малфоя. Превосходно.
А затем Снейп рассказал ему, что был шпионом, что предал их всех и что был одним из них. Драко вырвало едва переваренными объедками, которые им удалось раздобыть в тот день, и он потратил остаток вечера, пытаясь сбежать из их укрытия.