Тео был всего в нескольких шагах от второго за вечер поражения, когда его король оказался в ловушке в углу доски и попал в засаду королевы, слона и ладьи Блейза. Драко понимал, что должен быть благодарен, ведь эта партия оказалась короче фактически на час, но от созерцания черных и белых квадратов ему стало дурно. Он пристально наблюдал за Блейзом, переставляющим ладью вперед, измученно вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Шах и мат.
— Хвала Мерлину, — сказал Драко.
— Блин, — пробормотал Тео, почесывая затылок. — Сыграем до пяти побед?
— Иди на хер, — выплюнул Блейз, и в тот момент, когда слова слетели с языка, в комнату вошла Андромеда; Блейз превратился в застенчивого ребенка, которого поймали на месте преступления. — Извини, Дромеда.
— Все в порядке, — она улыбнулась. — Я не такая уж ханжа, Блейз.
— Так нечестно, — сказал Тео. — Ты всегда наезжаешь на меня, когда я матерюсь.
— Это потому, что у тебя ругательство через слово, Тео.
— Ты слышала что-нибудь еще о Грейнджер? — спросил Драко, стараясь не показаться слишком нетерпеливым. — Кто-нибудь знает, где она?
— Нет, прости, — ответила она, присоединившись к ним за столом. — Я пыталась связаться с Тонкс, но мне не удалось. Еще пыталась добраться до нескольких других людей, но никто не ответил. Возможно, все спят. Уже поздно.
Драко был совершенно не убежден объяснением Андромеды, но решил не спорить. Если она ничего не знала, он мало что мог с этим поделать, плюс она выглядела настолько измученной и истощенной, рассеянно кусая ноготь, очевидно, опасаясь дурных вестей. У него тоже было такое чувство, будто что-то зловещее загрязняло воздух, и внутри все скручивалось тугим узлом, когда над головами загрохотал шторм.
— Почему вы не идете спать? — спросила Андромеда.
— Не устали, — просто ответил Тео. — Майлз, Трейси и Миллисента легли?
— Нет, они в соседней комнате играют в криббедж. — Она остановилась и наклонила голову, посмотрев в окно, когда ослепительный взрыв озарил небо. — Возможно, этой ночью никто не сможет уснуть.
Минерва Макгонагалл, ощущая нехарактерную нервозность, пробормотала пароль горгулье и рванула по лестнице в кабинет директора с бешено колотящимся в груди сердцем. Так много предстояло сделать, так мало оставалось времени. Осматривая помещение, она обнаружила Снейпа, стоящего к ней спиной, его мрачный силуэт виднелся у самого большого, самого величественного окна; казалось, он не заметил ее появления. Бело-голубое свечение Защитных чар, которые Флитвик наложил несколько минут назад, заливало комнату, и Минерва шагнула в тень Снейпа, чтобы уберечь глаза от ослепительного света.
— Северус...
— Поттер здесь, — пробормотал он, все еще стоя лицом к окну.
— Как вы узнали?
— Моя метка горела. Сами-Знаете-Кто отправляется в путь. Полагаю, именно поэтому вы защитили Хогвартс?
— Да, — она кивнула. — И, по словам мистера Поттера, он уже близко.
Он медленно склонил голову, через плечо глядя на Макгонагалл с растерянным видом.
— Вы видели Поттера?
— Да, столкнулась с ним и мисс Лавгуд в Башне Рейвенкло. Алекто призвала Того-Кого-Нельзя-Называть.
— Где сейчас близнецы Кэрроу?
— Оба обездвижены и связаны. Они не проблема.
Губы Снейпа дернулись.
— А Поттер?
— Он сказал, что ищет что-то по указанию Дамблдора, — объяснила она, прочищая першащее горло. — Северус, я приказала всем деканам факультетов собрать детей и остальных профессоров в Большом зале. Младших студентов эвакуируют, но тем, кто достиг совершеннолетия, предоставят возможность остаться и сражаться.
— Эти Защитные чары не задержат их надолго, Минерва.
— Я знаю об этом. Я также использовала Пиертотум Локомотор, чтобы выиграть еще немного времени, но знаю, что в конце концов они преодолеют наши барьеры. Мы встречаемся в Большом зале через пятнадцать минут, чтобы обсудить стратегию и безопасно эвакуировать детей.
Выгнув бровь, Снейп повернулся к ней лицом.
— Вы пришли сюда, чтобы попросить меня задержать его?
— Нет, Северус, — сказала Макгонагалл, качая головой. — Я пришла сюда, чтобы попытаться убедить вас отказаться от роли шпиона и доблестно сражаться на нашей стороне.
— Что? — огрызнулся он. — Это нелепо, Минерва...
— Я могу ручаться за вашу невиновность и намереваюсь сделать это в Большом зале.
— Я более полезен для вас двойным агентом. Я могу передать вам информацию и, возможно, помешать ему и Пожирателям. Раскрыть мою истинную преданность было бы глупо…
— Северус, мы находимся в нескольких шагах от битвы. Наша сторона считает вас врагом. Вдруг вы будете убиты или ранены кем-то из наших? Я бы никогда не смогла смириться с тем, что позволила этому случиться, как не смогла бы нести ответственность за виновника, узнавшего правду.
— Минерва, я более чем способен себя защитить.
— Северус, пожалуйста, — произнесла она напряженным, полным отчаяния голосом. — Вы — мой друг, и я не хочу видеть вас пострадавшим из-за маски, которую по вашему мнению вы должны носить. Сражайтесь за Орден.
— Я сражаюсь за Орден, — вздохнул он. — Это то, что я должен сделать. Никогда не думал, что придется взывать к вашей логике, Минерва. Я гораздо ценнее как шпион, и вам это известно.
— Я прошу вас пересмотреть это решение.
— Я отказываюсь, — ответил он. — Вы попусту тратите время, хотя и не можете себе этого позволить. Соберите своих учеников, составьте план и отправляйтесь в Большой зал.
— Но, Северус...
— Ступайте, Минерва, — настоял он. — Ступайте. Сейчас же. Подготовьтесь к битве, пока есть время. Не теряйте больше на меня силы. Приберегите их для боя.
Макгонагалл сокрушенно склонила голову, с сожалением нахмурившись, и морщины на ее лице стали намного глубже; она развернулась, чтобы уйти. Интуиция подсказывала ей возразить, поупорствовать и убедить его передумать, но у нее не было лишних минут, только школа несовершеннолетних волшебников и ведьм. Она заколебалась на пороге, обернулась и встретила бесстрастный взгляд Снейпа.
— Вы самый отважный человек среди известных мне, Северус. Я надеюсь, что все узнают вас так же, как и я. Благодарю вас за все, что вы сделали.
Снейп не ответил, ожидая, пока она покинет его поле зрения, а после устало, но облегченно выдохнул. Снова повернувшись к окну, он наблюдал, как армия воинов и статуй марширует во внутреннем дворе; их шаги сотрясали землю, подобно ударам боевого барабана, а за дверью кабинета слышались встревоженные голоса передвигающихся по коридорам студентов.
— Минерва права, Северус, — сказал портрет Дамблдора. — Ты крайне отважный человек.
— Отважный или безумный, хотя теперь я убежден, что это одно и то же.
— Ты не должен забывать о своей задаче, Северус. Гарри обязан узнать, что он — последний крестраж, и что Волдеморт должен убить его, иначе он так и останется неприкосновенен.
— Да, вы ясно дали понять, что Поттер должен пожертвовать собой, — насмешливо усмехнулся он. — Гарантирую, я сообщу Поттеру, что ему придется покончить жизнь самоубийством. Еще раз хочу выказать вам вечную благодарность за то, что оставили меня с этой обязанностью.
Дамблдор на картине нахмурился.
— Ты все еще не простил меня?
— Я прощу вас, если план сработает и если мы победим.
Гермиона плеснула немного воды в лицо, глядя на свое отражение в зеркале, и решила, что выглядела намного моложе, чем чувствовала себя. Ее конечности болели, веки были тяжелыми, а сердце щемило в груди, будто было готово разорваться от переполнявших его опасений. Она не могла решить, страшилась ли неизбежного или стремилась достичь финала того ада, в котором они жили с четвертого курса, с тех пор, как Волдеморт вернулся.
Взглянув на руки, она заметила, что они немного дрожат, но списала это на адреналин и продолжительное пребывание в холоде. Она обнаружила маленькую царапину на безымянном пальце, вероятно, полученную еще в Гринготтсе: капля крови упала в раковину, испачкала фарфор алым цветом, и она на мгновение зациклилась на увиденном.