Кровь — это начало и конец всего: рождение, смерть, в ее случае даже любовь, поэтому она подумала о другой испачканной кровью ванной, в другое время.
«Ну, вот. Теперь твоя кровь тоже грязная!»
Она не знала почему, но определила этот инцидент как поворотный момент для них с Драко — катализатор их отношений. Теперь она скучала по нему больше, чем когда-либо, жаждала его голоса для успокоения нервов, но была рада, что его здесь нет. Она была рада, что он где-то в безопасности. Слишком много любимых ею людей уже были здесь, и рациональная часть ее понимала, что будут потери.
Люди сегодня умрут.
Люди, которых она знала.
Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы услышать звуки открывшейся двери или шагов по плиточному полу позади, но вспышка движения в зеркале испугала ее. Повернувшись вокруг со странной смесью шока, действуя инстинктивно, спустя секунду схватила палочку Беллатрисы и на удивление твердой рукой нацелила ее на незваного гостя.
— Эй, Гермиона, успокойся! — пробормотал Рон. — Это я!
— Черт возьми, Рональд, ты до смерти меня напугал!
— Чего такая дерганая?
— В случае, если ты забыл, Сам-Знаешь-Кто уже близко, — сказала она, вернув палочку в карман. — Ты не должен так подкрадываться к людям!
— Прости, я стучал, но ты не ответила.
— Что ты вообще здесь делаешь? Это туалет для девочек, Рон.
— Вот именно! Поэтому я здесь! — произнес он оживленно. — Когда ты сказала, что пойдешь в туалет, что-то щелкнуло у меня в голове. Туалет для девочек! Чертова раковина!
— Что ты несешь?
— Тайная комната! — воскликнул он. — Скелет василиска должен быть там, и если мы заполучим его клыки...
— ...тогда при их помощи уничтожим крестражи, — закончила она с улыбкой. — Рон, ты гений!
— Знаю! Мы можем взять метлу и быть там через несколько минут.
— А я могу использовать Заклинание Разнаваждения, чтобы скрыть нас, — сказала она, уже направляясь к двери. — Давай, идем.
К счастью, этот туалет располагался у выхода из Выручай-комнаты, поэтому они выскользнули оттуда незамеченными, спустились по закрытой со всех сторон лестнице, достигнув стены. Рон толкнул дверь, когда Гермиона закончила произносить Заклинание Разнаваждения, но как только они вышли в коридор, практически оказались сбиты с ног небольшой группой первокурсников-гриффиндорцев во главе с довольно взволнованной мадам Хуч. Позади них шли пятикурсники с Рейвенкло, а после — слизеринцы третьего года обучения; Гермиона быстро применила к ним с Роном новое заклинание, переживая, что их разделит движущаяся толпа студентов Хогвартса.
— Полагаю, Гарри увидел одного из профессоров и рассказал, что Сама-Знаешь-Кто уже близко, — пробормотал Рон, дергая ее за рукав. — Давай, нам нужно попасть на второй этаж.
— Как думаешь, Гарри в порядке?
— Конечно, ты же знаешь, у него талант оставаться в живых. Не зря же его прозвали Мальчик-Который-Выжил, помнишь?
Позволяя Рону тащить ее по знакомым коридорам Хогвартса, она слушала эхо разверзшегося вокруг замка ада: громоподобные шаги и испуганные крики, и все, казалось, просто сливалось в оглушительный рев, который заставлял само здание дрожать.
Когда они пронеслись мимо окна, Гермиону на мгновение ослепила завеса пульсирующего света, окружающего школу, и она узнала в ней Защитные Чары, образующие яркий блестящий щит над Хогвартсом.
Она знала — это начало.
— Шах и мат, — сказала Андромеда.
— Зашибись, — пробормотал Тео, — сегодня точно не моя ночь.
Драко собирался сделать еще один комментарий о слабых навыках Тео, но странный шум отвлек его внимание, и все в комнате резко вскинули головы, когда дверь кухни распахнулась. Тонкс ворвалась в комнату, прижимая к груди Тедди, который надрывно плакал. На лице Тонкс явно читалась паника, волосы окрасились в зловещий оттенок красного; Андромеда обеспокоенно вскочила на ноги и подошла к дочери.
— Нимфадора, что такое?
— Мама, мне нужно, чтобы ты присмотрела за Тедди.
— Зачем?
— Ремус отправился в Хогвартс с Орденом, — быстро объяснила она. — Гарри там, и Сама-Знаешь-Кто уже в пути. Мы будем сражаться. Время настало.
— Грейнджер там? — спросил Драко, не обращая внимания, как жалко звучит.
— А Луна? — добавил Блейз.
— Насколько я знаю, там все, — ответила она, передавая Тедди на руки матери. — Ремус сказал остаться дома с ребенком, но мне нужно идти. Мне нужно быть с ним, мама.
Узел в животе Драко напрягся, сердце забилось быстрее. Вот она. Финальная битва. Решающий бой. Если Поттер был в Хогвартсе, значит Грейнджер тоже была там, и если Волдеморт направится в Школу, то приведет с собой всю армию Пожирателей, готовых к войне, готовых убивать. Весь ужас и тоска, которые он ощущал, отражались на лице Тонкс; он понимал ее чувства, знал, как отчаянно она желала быть рядом с мужем, потому что именно это же он испытывал к Грейнджер в этот момент.
Желание добраться до нее было таким сильным, что вызывало боль.
И дело было не только в Грейнджер. Он солгал бы, если бы сказал, что она не являлась главной причиной его стремления попасть в Хогвартс, но теперь появились другие стимулы, побуждающие действовать. Он хотел сделать это для себя, чтобы доказать, что ему это по силам — на этот раз в своей несчастной, полной ошибок жизни он мог сделать что-то правильно.
Его одолевало так много вопросов: почему Грейнджер там? В порядке ли она? Вдруг с ней что-то случится? Будут ли там его родители? Может ли Орден действительно выиграть войну?
— Прости, мама, — сказала Тонкс, целуя лоб Тедди, а затем щеку матери. — Я должна идти.
— Я знаю, любимая.
Тонкс грустно улыбнулась — ее волосы приобрели спокойный оттенок коричневого — и повернулась к парням, выжидающе их рассматривая.
— Как насчет вас? — спросила она. — Останетесь здесь или пойдете со мной, сражаться?
Драко не колебался. Он уже собирался встать и присоединиться к Тонкс, но Тео опередил его, в миг вскочив с места с выражением лица более суровым и серьезным, чем когда-либо прежде.
— Я иду, — сказал Тео. — Я не позволю вам, гриффиндорцам, веселиться в одиночку.
Тонкс нахмурилась.
— Я была на Хаффлпаффе.
— Одна фигня. Ты скорее попытаешься заобнимать Пожирателей до смерти. Вам нужны слизеринцы, поверь мне.
Не обращая внимания на комментарий, она посмотрела мимо него на Драко.
— А ты?
— Конечно, блядь, я иду, — отрезал он, поднимаясь на ноги.
Выражение, появившееся на лице Тонкс, почти походило на гордость, или же она поняла его намерение добраться до Грейнджер; в любом случае, она ничего не сказала. Тонкс перевела взгляд на Блейза, но тот уже встал, кивая головой, прежде чем она смогла задать вопрос.
— И вы готовы к этому? — спросила Тонкс. — Вы готовы сражаться против людей, которых когда-то считали друзьями? Семьей?
— Бла-бла-бла, — прервал Тео. — Да, наши родители — подонки, мы в курсе. Знаем лучше других. Мы жили с ними.
— Мы знаем, чего ожидать, Тонкс, — сказал Блейз. — Честно, мы знаем, что делаем.
Казалось, Тонкс секунду разглядывала Тео с Блейзом, прежде чем повернулась к Драко, пристально изучая его, и он знал причину. Его обстоятельства не были такими же черно-белыми, как у друзей: в то время как семьи безвозвратно отреклись от Тео и Блейза, он понятия не имел, как его родители относились к нему сейчас, и даже что сам к ним чувствовал. Было сложно; он признавал, что опасался снова увидеть их, но мысленно подготовил себя к любому из возможных сценариев. Добраться до Грейнджер было его главным приоритетом, и если родители или кто-либо еще попытался бы предотвратить это, то он справился бы с обстоятельствами любым необходимым способом.
Он ничего не сказал, вместо этого уверенно кивнул Тонкс, давая знать о своем решении. Одобрительно улыбнувшись и, казалось бы, довольная этим жестом, она шагнула вперед и положила руку на плечо Драко.
— Я очень горжусь тобой, — сказала она и переключила внимание на Блейза и Тео. — И вами тоже.