Драко пришел в ярость, он действовал инстинктивно. Быстрым движением руки выбил палочку из захвата Панси и вонзился кончиком палочки Андромеды ей в шею, нажав на пульсирующую вену с достаточным давлением, чтобы причинить боль. Он смотрел на Панси сверху вниз.
— Следи за своим чертовым языком, — усмехнулся он. — Не говори о них так...
— Ты и сам всегда так о них говорил. Ты их ненавидел, помнишь? Что изменилось?
— Я.
Ее хмурый взгляд стал жестче.
— Ну, они все умрут. Каждый из них. И если я увижу кого-нибудь, то…
— Если ты хоть пальцем ее тронешь, клянусь, Панси, я…
— Ее?
Он выдохнул.
— Грейнджер.
Глаза Панси расширились, а рот широко раскрылся.
— Грейнджер? Ты и… нет, это невозможно...
— Я и Грейнджер, — медленно, глядя прямо в глаза, пояснил он, чтобы подчеркнуть каждое слово. — Могу тебя заверить, что очень даже возможно. Определенно точно.
Она задохнулась от шока.
— Я… нет… это не… — рассеянно заикалась Панси, но затем все выражение жестокости вернулось на лицо, и она зарычала на него, как дикая собака. — Ты... ты болен! Болен!
— Я был болен. Сейчас мне лучше, — сказал Драко, прижимая палочку немного сильнее к ее горлу. — И если ты прикоснешься к ней, я сам тебя убью.
— Ты не убьешь меня сейчас?
Он поднял подбородок и щелкнул языком.
— Нет, — сказал он. — Но не думай, что моя угроза пустая, Панси. Я бы вырвал тебе горло, прежде чем позволил дышать рядом с Грейнджер, это обещание.
Ноздри Панси расширились, все мышцы в теле напряглись, сердито подрагивая под кожей; теперь, глядя на нее, Драко чувствовал только разочарование, отвращение и жалость. Он не мог удержаться от жалости — Панси была неотъемлемой частью его детства. Если бы не было Грейнджер, он мог бы так легко оказаться рядом с нею, одетый как Пожиратель смерти, расшвыривающий проклятия в магглорожденных с той же бессмысленной ненавистью, которая вспыхивала в ее глазах.
Как бы грустно это ни было, он видел безразличие Панси. Оно было так очевидно. У нее на лице читалась жажда убийства, почти возбуждения, и он был не в силах это изменить.
Тогда он понял, что попусту тратит время, до сих пор понятия не имея, где же Грейнджер. Покачав головой, он поднял ногу и топнул по палочке Панси раз, другой, третий — пока не услышал громкий хруст.
— Жаль, Панси, — сказал он, опуская свою палочку и отступая на несколько шагов. — Ты могла бы чего-то достичь.
— Уже достигла! — огрызнулась она. — Посмотри на себя! Кто ты сейчас? Предатель крови!
— И чертовски горжусь этим.
— Ты и твоя мелкая грязнокровная подружка умрете сегодня!
Он открыл рот, чтобы возразить, но несколько приближающихся голосов заставили его замолчать; по агрессивным грубым тонам он мог сказать, что это Пожиратели смерти. Когда Панси развернулась и позвала их на помощь, Драко подумал о том, чтобы остаться и сражаться, но их было не меньше шести, а ему нужно было придерживаться плана. Он бросил в Панси Инкарцеро, дождался, пока веревки обвились вокруг ее тела, и она упала на пол; Драко развернулся и побежал, спасаясь от приближающегося отряда Пожирателей смерти.
Он услышал, как один из них произнес заклинание, после которого произошел взрыв; Драко оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как обрушившаяся стена падает на Панси, прерывая ее крик. Он остановился.
Он не знал, что делать.
Часть его хотела вернуться и, возможно, попытаться помочь, хотя бы потому, что независимо от того, насколько темным было его прошлое, Панси была его частью, но его останавливали приближающиеся Пожиратели смерти. Один из них, должно быть, принял ее за члена Ордена.
Гребаные идиоты.
Они еще не заметили его. Если бы он сейчас выпустил заклинание, то мог бы легко уклониться от ответных. Но вдруг он увидел, как из-под упавших камней показалась небольшая струйка крови Панси, и помедлил.
Внезапно он почувствовал чью-то руку на плече, которая втянула его в кабинет. Схвативший Драко небрежно отбросил его в сторону, заставляя удариться об учебный стол, выбивая весь воздух из легких. Когда он осмотрелся, то понял, что находится в кабинете Защиты от темных искусств, поднял голову, взглядом натыкаясь на стоящего возле двери Снейпа, размахивающего палочкой и бормочущего заклинания.
— Какого черта…
— Молчать, — прошипел Снейп, — если не хочешь, чтобы они тебя нашли. Зайди в мой кабинет и подожди там…
— Я должен идти...
— Ты никуда не пойдешь. В кабинет. Молча. Сейчас же.
Недовольно рыкнув, Драко поднялся и направился к задней части классной комнаты, спустился по лестнице в кабинет профессора ЗОТИ. В помещение царил беспорядок: везде были разбросаны пергаменты, книжный шкаф перевернут на бок, различная утварь засоряла пространство. Он бездумно стоял на месте, расстроенный тем, что появился очередной фактор, удерживающий его от поисков Грейнджер, а также ощущая небольшую тревогу после того, как стал свидетелем смерти Пэнси, задумываясь, должно ли это вызвать в нем больше волнения, чем он испытывал сейчас.
Он услышал приближающиеся шаги и выпрямил спину, немного усилив захват на палочке Андромеды. Как всегда, тень Снейпа вошла в комнату первой, затем последовали его обычные развевающиеся черные одежды, а после появился и сам Снейп, истинные чувства которого были скрыты под знакомой маской скептицизма и презрения.
— Так-так-так, — произнес он медленным, насмешливым тоном. — Посмотри на себя. Ты выглядишь... иначе.
— Чего ты хочешь, Снейп? — спросил Драко. — Я сейчас крайне занят.
— Уверен, что так. Если не ошибаюсь, ты здесь, чтобы сражаться на стороне Ордена, верно?
Драко нерешительно кивнул.
— Верно. Но как...
— Интересно, — протянул он, — имеет ли эта внезапная изменчивость мнения какое-либо отношение к небезызвестной мисс Грейнджер? Или я должен сказать… изменчивость чувств?
— Чт... Откуда ты знаешь о нас с Грейнджер?
— Твоя мать применила легилименцию к мисс Грейнджер в поместье Малфоев и увидела тебя...
— Это я знаю! Но откуда это знаешь ты?
— Она посетила меня после.
— Ты говорил с моей матерью? — шокировано спросил он. — Она в порядке? Она здесь?
Лицо Снейпа стало суровым.
— Твоя мать в порядке, насколько я знаю. И да, уверен, что она здесь.
— Зачем она к тебе приходила? Чего хотела?
— Похоже, что вы с ней имеете больше общего, чем кровь и цвет волос, — сказал он. — Она пришла ко мне, чтобы спросить, может ли помочь Ордену. Как шпион.
— Мама помогает Ордену? — недоверчиво пробормотал Драко. — Ты уверен?
— Да, и вот что еще я должен тебе сказать. Тебе следует верить всему, что мать тебе говорит. Не сомневайся в ее намерениях. Понял?
— Да, конечно, — он кивнул, тяжело сглотнув перед следующим вопросом. — Как насчет отца, Снейп?
— Люциус безнадежен, — прямо ответил Снейп. — Драко, он прогнил насквозь, и уже давно. Ты знаешь это. Как и твоя мать. Люциус никогда не изменится. Прими это и живи дальше.
Нахмурившись, Драко покачал головой.
— Он действительно так плох?
— Да. Люциус сделал свой выбор давным-давно. — Он впился взглядом в Драко, как будто тот был самым глупым человеком на свете. — Ты хотя бы на секунду искренне верил в то, что он примет ваши отношения с мисс Грейнджер и будет бороться на стороне Ордена?
Драко не ответил. Честно говоря, он никогда не был уверен, чего ожидать от отца, но, как он уже говорил Грейнджер, готовился ко всем возможным вариантам с тех пор, как остался с Андромедой. Его отношения с отцом начали ухудшаться на четвертом курсе, когда Волдеморт вернулся, изменив приоритеты Люциуса. Тем не менее, он почувствовал разочарование и определенный уровень потери, но вспомнил о Блейзе и Тео, которые пережили подобные обстоятельства и научились жить с этим, хотя и испытывали обиду.
— Ты только об этом хотел рассказать? — спросил он. — О моей матери?
— Мне также было довольно любопытно узнать, правда ли то, что она рассказала мне о вас с мисс Грейнджер.