— Черт, да куда ты идешь? — Гермиона смутно слышала его требовательный голос. — Я спросил, куда ты идешь, черт побери?
Малфой пронесся за ней, когда та начала открывать дверцы шкафчиков и изучать их содержимое, а также пытаясь вспомнить, что она ела в последние несколько дней. Мерлин, как она могла не заметить этого раньше?
— Эй! — позвал он, проходя позади нее. — Грязно-сучка! Я спросил тебя...
— Что ты ел? — резко произнесла Гермиона, разворачиваясь и обнаруживая Малфоя немного ближе, чем хотелось бы.
Он моргнул, пребывая в состоянии острого замешательства.
— Что...
— Что ты ел? — повторила она более жестко. — Насколько я могу судить, ты не прикоснулся ни к какой еде, кроме яблок и молока...
— Что, блять, с тобой не так?
— Это все, чем ты питался? — спросила она в ужасе. — Яблоки и молоко?
Он сощурил глаза, чтобы скрыть замешательство, и нахмурился из-за странности её поведения. Чем именно она была так оскорблена его предпочтениями в еде?
— И еще хлопья, — пробормотал он, не зная, что еще должен сказать, но чувствуя желание защититься.
— И все? — она нахмурилась и посмотрела на него печальным взглядом, который он так презирал. — Малфой, на такой диете долго не протянешь …
— Почему бы тебе…
— Ты доведешь себя до истощения, — продолжила она, а он вдруг сделал шаг назад, как будто только что вспомнил, что ее грязная кровь может быть заразной. — И, скорее всего, может развиться дефицит белка...
— У этой занудной лекции по анатомии есть какой-либо смысл? — нетерпеливо рявкнул он, делая вид, что рассматривает ногти.
— Ты должен больше есть, — сказала Гермиона, понимая, что в ее тоне снова появился нежеланный намек на озабоченность. Будьте прокляты гены заботливой мамочки. — Почему ты не...
Она замолчала, поскольку реальность накрыла ее с головой, и проанализировала его черты лица, искаженные предупреждением не высказывать комментарий, что вертелся на кончике ее языка. Гриффиндорская отвага и тому подобное — она была упрямой ведьмой.
— Ты не знаешь, как готовить без магии, — догадалась она, округлив глаза и понизив голос. — Ведь так?
— Отъебись, Грейнджер.
Это значило «да». Восемь дней с ним, а у нее уже появился небольшой встроенный переводчик Малфоя, спрятанный в мозге. Каждый день появлялись новые дополнения, но «отъебись, Грейнджер» определенно имело код «да, но я не признаюсь в этом».
— Почему ты молчал? — осторожно спросила Гермиона, склонив голову так, что Драко захотелось оторвать ее. — Я могла бы...
— Могла бы что, Грейнджер? — усмехнулся он, делая шаг, вновь приблизившись к ней. — Взглянуть на меня этим глупым жалостливым взглядом, которым смотришь сейчас? Отложить его в моей голове...
— Я бы не...
— Мне не нужна твоя помощь, — сказал он жестоким шепотом. — Просто забудь...
— Я не могу, — пробормотала она, и в ее тоне послышалось извинение. — Ты должен питаться...
— Это послужило бы твоей цели — чтобы я сгнил в углу! — зарычал Драко, возвышаясь над ней; таким образом, его фруктовое дыхание заскользило по ее скулам. — Почему тебе вообще не похер...
— Просто не похер! — выплюнула она, восполняя нехватку роста громкостью голоса. — Я такая, какая...
— Чертовы гриффиндорцы, — проворчал он, быстро отстраняясь от нее с отвращением в глазах и уходя прочь. Гермиона внимательно смотрела на Драко, когда тот исчез за дверью, и в этот момент октябрьские холода внезапно настигли ее.
Скрывшись в комнате подальше от ее чертового сочувствия, Драко сполз по двери и уронил лицо в потные ладони. Он определенно скатился еще ниже; ему сочувствовала она. Сегодня все было иначе, был некий сбой в привычном распорядке, на который они случайно наткнулись. Стены снова немного сдвинулись.
Малфой даже не потрудился встать и оставить отметку на спинке кровати. Насколько он мог судить, никто из них не выиграл этого спора.
Он оставался в этой защитной позиции час или четыре часа, прислушиваясь к движениям Грейнджер и вдыхая ее вездесущий запах. Драко слышал, как закрылась входная дверь; предположительно, она ушла. Он неуверенно поднялся на ноги, внезапно осознав, как затекли мышцы. Вернулся в гостиную и ощутил, как что-то новое наполнило собой воздух.
Еда. И она пахла чертовски восхитительно.
Драко с опаской посмотрел на дымящийся горшок с тушеным мясом на столе. Она явно оставила это для него; гордость пыталась подавить урчание в животе. Но, Мерлин, запах был изумительным, и искушение было слишком сильным.
Еды было достаточно для троих, но он съел все сам. И это было прекрасно.
А потом он почувствовал растерянность. Сегодня произошло слишком много изменений, и это разрывало его на части. Они не орали бездумно друг на друга, как делали обычно; а еще вся эта еда...
Грейнджер выворачивала ему мозг.
И больше ничего не осталось для подсчета! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Ему нужно было как-то отвлечься или же он падет. Взгляд переместился на книги, и он решил, что это единственный вариант. Черт, он съел пищу, приготовленную грязнокровкой; насколько сильнее он заразится, если прочтет одну из ее книг?
Выбрав простого вида учебник по зельям, который он наверняка читал раньше, Драко открыл книгу.
— Хорошо, мисс Грейнджер! — похвалила МакГонагалл, выпустив еще одно заклинание в сторону своей студентки. — Продолжайте держать защиту!
Гермиона почувствовала, как пот стекает по лбу и скользит вниз по позвоночнику. Мышцы на руке, сжимающей палочку, болели как после пыток, но она держала оборонительную позицию. Это определенно было самое долгое время, что она когда-либо держала защитные чары, и, к ее большому разочарованию, щит начал колебаться.
Еще совсем чуть-чуть...
Директриса выкрикнула очередное заклинание, которое пробило ее защиту. Оно задело руку Гермионы, и девушка свалилась на пол с разочарованным ворчанием. У нее заняло всего одну минуту, чтобы отдышаться и вновь вскочить на ноги.
— Еще раз, — выдохнула она, заняв прежнюю позицию.
— На сегодня достаточно, — сказала Минерва, опустив палочку. — Уже поздно...
— Но завтра суббота, — оспорила она. — Давайте, еще один раз…
— Вы должны научиться отступать, пока вы ведете, мисс Грейнджер, — посоветовала седовласая женщина. — Тем более у меня есть несколько вопросов, которые я хотела бы вам задать.
— О чем?
— О мистере Малфое, — ответила она так, как будто это было очевидно. — Я думала, что вы многое можете о нем рассказать, но вы ни разу не упомянули его. Все в порядке? Я ожидала, что вы попросите незамедлительно его отселить.
— Думаю, что справляюсь с этим лучше, чем предполагала, — объяснила Гермиона, устало пожав плечами. — Полагаю, шесть лет его злословия достаточно хорошо меня подготовили.
— Я знала, что вы не разочаруете меня, — профессор с любовью ей улыбнулась. — Так как он себя вел?
Гермиона не могла сдержать фырканья.
— Не хочу забегать вперед, — сказала она, — я едва видела его между занятиями и обучением с вами. Мы много ругаемся, но в этом нет ничего, чего бы я раньше не слышала или с чем не могла бы совладать.
Пожилая ведьма на минуту погрузилась в раздумья.
— Ваши ссоры хоть раз доходили до драк?
— Пару раз он пытался схватить меня, — вспоминала она с прищуром, — но у меня всегда с собой волшебная палочка, поэтому я могу с ним справиться.
— Хорошо, — МакГонагалл протянула руку. — Дайте мне вашу палочку, мисс Грейнджер. Я вспомнила о заклинании, которое может вам помочь. Оно похоже на отталкивающие магглов чары, которые жгут руки, если кто-либо пытается дотронуться до заколдованного предмета.
— Но Малфой ведь не маггл.
— Я в курсе, — МакГонагалл нахмурилась и наложила невербальное заклинание. Гермиона наблюдала, как кончик ее палочки на какой-то момент загорелся зеленым свечением. — Но он лишен своей палочки, поэтому заклинание должно сработать. Мне нужно будет обновлять чары каждые девять или десять дней.