Драко подумал о Тео, который, как он знал, действительно схватился не только с отцом, но и с Люциусом.
Тео должен был находиться здесь.
Тео должен был стоять на этой заваленной обломками трибуне вместе с ним и Блейзом. Ему следовало бы отпускать неуместные и несвоевременные шутки. Он должен был раздражать их ненужными комментариями. Он должен был находиться здесь в качестве третьего члена их противоречивого и сложного слизеринского трио.
Он должен был быть здесь как их друг.
Гермиона толкнула Драко локтем, и он посмотрел в ее широко раскрытые, встревоженные глаза.
— Началось, — сказала она.
— Да.
Он не знал, что еще сказать. Все слова вдруг показались пустыми.
Вместо этого он посмотрел туда, куда смотрели все остальные — в центр Большого зала, где Поттер и Волдеморт кружили, как нетерпеливые голодные волки. Они разговаривали друг с другом: Поттер усмехался сквозь стиснутые зубы, а Волдеморт шипел в ответ, слегка плюясь на каждом слоге. Несмотря на всеобщее молчание и близость к месту действия, Драко прислушался, чтобы разобрать разговор. Некоторые слова и фразы затерялись среди обвалившихся колонн Хогвартса, но, по большей части, он слышал их горячий спор.
— Ты больше никого не убьешь! — крикнул Поттер. — Все кончено, Риддл! Все твои крестражи уничтожены.
— Считаешь себя сильнее меня? — издевался Волдеморт. — Думаешь, что один сможешь защитить этих глупцов?
— Я уже сделал это! Моя любовь к ним защищает их от тебя, так же как любовь моей матери защищает меня!
Волдеморт фыркнул и оскалился в мерзкой ухмылке.
— Любовь? Любовь?! Неужели Дамблдор вместил эти нелепые идеи в твой примитивный мозг?
— Как думаешь, почему ни одно из твоих проклятий не сработало? Моя любовь защищает их!
Драко почувствовал, как рука Гермионы скользнула в его ладонь.
— Думаешь, твоя жалкая идея любви сильнее меня? — усмехнулся Волдеморт. — Думаешь, ты сильнее меня? Я самый сильный волшебник всех времен.
Гарри покачал головой.
— Дамблдор был сильнее тебя.
— Я принес ему смерть!
— Нет, — спокойно ответил Гарри. — Ошибаешься. Ты думаешь, что Снейп работал на тебя, что он убил Дамблдора ради тебя, но ты ошибаешься. Снейп был на нашей стороне.
Взрыв вздохов эхом прокатился по толпе.
— Ты думаешь, что вы со Снейпом спланировали смерть Дамблдора, но они сговорились обо всем задолго до этого. В тот момент, когда ты угрожал моей матери, он стал шпионом Дамблдора, потому что любил ее.
Волдеморт усмехнулся.
— Снейп не испытывал ничего, кроме мимолетного влечения, к твоей грязнокровной матери.
Драко нахмурился. Странно, как это слово взбесило его сейчас.
— Снейп хотел, чтобы ты именно так и думал, — продолжал Гарри, — но он любил ее и встал на сторону Дамблдора. Поэтому, когда Снейп убил Дамблдора, это не было случайностью. Сила не была передана Снейпу. Дамблдор хотел, чтобы сила Бузинной палочки умерла вместе с ним...
— Это не имеет значения, — возразил Волдеморт, с прищуром глядя на Гарри. — Потому что я украл Бузинную палочку из могилы старого глупца. Я выхватил ее из его холодных, мертвых пальцев. Я убил Снейпа, и так как смерть Дамблдора была от его руки, вся сила теперь принадлежит мне.
Драко подавился резким вздохом и повернулся к Гермионе.
— Снейп мертв?
Она кивнула и пробормотала, заикаясь:
— Мне жаль.
У Драко не было времени отреагировать на эту новость, но он почувствовал, как сжались кулаки и сдавило грудь. Что он должен был чувствовать? Его отношения со Снейпом были, мягко говоря, сложными, но, тем не менее, этот человек в конечном счете не раз спасал ему жизнь. Это был долг, который он никогда не сможет вернуть. Но эти мысли, как и многие другие, придется отложить на потом.
— Ты меня не слушаешь, да? — сказал Гарри, пристально глядя на Волдеморта. — Обладания палочкой недостаточно! Палочка выбирает волшебника, помнишь? Кое-кто другой победил Дамблдора. Кое-кто другой обезоружил его, он и стал хозяином Бузинной палочки.
Драко в замешательстве нахмурился. Он не совсем понимал, о чем говорил Поттер, но знал, что это очень важно. Он почувствовал, как рядом напряглась Гермиона.
— О боже, — прошептала она, резко повернув к нему голову. Ее глаза были широко раскрыты от осознания. — Твоя палочка. Драко, где твоя палочка?
Он в недоумении уставился на Гермиону.
— Что?
Резкими движениями она потянулась к его карману и вытянула палочку Андромеды. Она изучала ее с минуту, а затем снова посмотрела на него еще бо́льшими глазами.
— Это не твоя палочка.
— Она Андромеды, — объяснил он. — Что, черт возьми, происходит, Грейнджер?
— Где твоя палочка, Драко? — в отчаянии спросила она. — Где она?
— Я не знаю! Я потерял ее, помнишь? Грейнджер, что...
— Да-да, — рассеянно пробормотала она. — Гарри обезоружил тебя и оставил у себя… он использовал ее...
Драко нахмурился.
— Моя палочка у Поттера?
— Да! И поскольку именно ты обезоружил Дамблдора...
Они оба повернулись к Гарри и Волдеморту как раз в тот момент, когда последний поднял палочку дрожащей от напряжения рукой. Гарри даже не шевельнулся; Гермиона не могла припомнить, чтобы когда-либо видела у него такой свирепый взгляд, наполненный решимостью.
Драко наблюдал, как Поттер медленно поднял палочку — его палочку, — и все понял.
— Драко Малфой был истинным хозяином Бузинной палочки! — воскликнул Гарри, и Драко почувствовал, как сотни глаз на мгновение устремились на него. — Он обезоружил Дамблдора, и поэтому ты над ней не властен! Ты можешь физически обладать палочкой, но ее сила тебе не принадлежит!
— Охренеть, — пробормотал Драко.
Когда он поднял голову, пронзительные, потрясенные глаза Волдеморта устремились на него, а змеиное лицо было искажено злобой. Но через секунду шок прошел, и Волдеморт повернулся к Поттеру с тем же холодным выражением безумного самообладания.
— Неважно, — уверенно произнес он. — После того, как я одолею тебя, я займусь Драко Малфоем.
Гермиона потянула Драко за руку, пытаясь оттащить назад, но он сопротивлялся.
— Но видишь ли, — продолжал Гарри, — ты опоздал. Я обезоружил Драко всего несколько дней назад. — Он замолчал и направил палочку Драко на Волдеморта. — Итак, единственный сто́ящий вопрос: знает ли палочка, что ее последний хозяин был обезоружен? Потому что будь это так, я — хозяин Бузинной палочки.
До этого момента Гермиона не осознавала, как быстро билось ее сердце. Оно ревело в груди, как буря. Она не могла оторвать глаз от Гарри и Волдеморта, но поток пылающего красного света хлынул в Большой зал через разбитые окна и заставил ее прищуриться. Это был первый луч восходящего солнца, который окутал Гарри и Волдеморта почти адским, огненным сиянием. Ее глаза привыкли к яркому свечению как раз вовремя, чтобы увидеть, как Волдеморт выставил палочку и открыл рот; Гарри сделал то же самое.
Момент настал. Разница между проклятием и спасением теперь зловеще балансировала на плечах семнадцатилетнего юноши и его робкой теории о волшебной палочке из сказки. Атмосфера в Большом зале сгустилась вокруг присутствующих.
— Авада Кедавра!
— Экспеллиармус!
Зеленый и красный лучи столкнулись в центре Зала с ужасающим ревом, и порыв удара почти сбросил Гермиону, Драко и остальных с возвышения. Заслонив Гермиону от взрыва своим телом, Драко закрыл глаза, чувствуя, как жар сталкивающихся заклинаний покалывает затылок. Пыль и грязь от взрыва хлынули наружу, в толпу, накрыв всех обломками. Смахнув рукавом мусор с лица, Драко сморгнул туман перед глазами и посмотрел туда, где стояли Поттер и Волдеморт.
Но теперь там остался лишь Поттер. В левой руке он крепко сжимал Бузинную палочку, а в правой — палочку Драко. Распростертый на земле Волдеморт был неподвижен и безмолвен. Мертв. Бесспорно мертв. Темного Лорда не стало. Единственным движением было легкое развевание его одежд дразнящим ветерком, врывающимся через отверстие в стене.