— Ничего я не вынюхиваю, — спокойно возразил Драко, оперся на кухонный стол и сложил руки на груди. — Я просто стою здесь…
— И… почему? — вопрос получился неуклюжим; Гермиона подпихнула сумку к дивану. — Обычно ты не просыпаешься, когда я возвращаюсь домой…
— И снова неверно, Грейнджер, — перебил он. — Я всегда просыпаюсь, когда ты возвращаешься домой. Просто обычно я нахожусь в своей комнате.
Она выглядела озадаченной и взволнованной, от чего самодовольная ухмылка Малфоя стала шире.
— Ты всегда просыпаешься?
— Пытаться спать под звуки твоих неуклюжих движений совершенно невозможно, Грейнджер, — прямо заявил он. — Как я и говорил ранее, это подобно тому, что живешь по соседству с великаном с диспраксией.
— Я не неуклюжая! Я…
— Шумная и надоедливая, — закончил он скучающим тоном. — А еще заноза в моей заднице…
— Погоди, — тихо пробормотала Гермиона, — получается… у тебя тоже проблемы со сном?
Дерьмо.
Драко слишком поздно осознал свою ошибку.
— Я прекрасно сплю, — сказал он, бросая на нее колкий взгляд. — Даже несмотря на то, что эти гриффиндорские кровати до нелепости неудобны.
Гермиона замолкла и подняла голову; ее медовые глаза осторожно блуждали по его телу.
— Тогда… что ты делал на кухне?
— Я собирался сделать себе попить, — он закатил глаза и указал на чайник, — но твое гребаное маггловское дерьмо сломано.
— Он не сломан, — сдержанно пробормотала она, переступая с ноги на ногу. — Я переоденусь и сделаю нам…
— Я не хочу, чтобы ты делала мне …
— Ох, да не веди себя как ребенок, — она нахмурилась, но выражение лица изменилось, когда послышалось очередное завывание ветра. Грейнджер беспокойно закусила нижнюю губу, и снова вернула себе гордый вид, прикрыв им страх и чувство внезапного одиночества. — Слушай, мне все равно нужно задать тебе пару вопросов, поэтому…
— Вопросов? — переспросил Драко. — С чего бы мне отвечать на…
— Малфой, прекрати, — презрительно бросила она, раздраженно фыркнув. — Я ничего не пытаюсь вытянуть...
— Ну, разумеется…
— Мои вопросы касаются твоего пребывания здесь и того, каким образом можно сделать его более… приемлемым для тебя, — объяснила она, направляясь в спальню. — Поэтому прекрати вести себя как…
— У тебя десять минут, — предупредил он, покидая кухню и падая на диван, на котором он однажды провел ночь. — Поживее, Грейнджер.
Гермионе потребовалось менее двух минут, чтобы переодеться в мешковатую футболку и домашние брюки; она прихватила одеяло, так как знала, что ветреная ночь снова погонит ее в гостиную. Драко нетерпеливо постукивал ногой по журнальному столику; Гермиона готовила две порции горячего шоколада и нервно покусывала язык, чтобы с него не вот-вот не слетели резкие слова.
— Итак, — выдохнула она, ставя на стол кружки и присаживаясь на диван напротив. — На этих выходных я иду в Хогсмид, и я подумала, что тебе что-нибудь понадобится…
— Мне от тебя ничего не нужно! — выплюнул он, яростным рывком вскакивая со своего места. — Сколько раз я должен повторять, Грейнджер? Ты что, глухая? Мне от тебя ничего не нужно…
— Я знала, что ты так отреагируешь, — сказала она чопорным уравновешенным тоном, словно присутствовала на деловой встрече. — Слушай, я не буду тратить свои деньги; это деньги Хогвартса, а учитывая, что твой отец является одним из попечителей, технически это деньги твоей семьи.
Это не было правдой. Гермиона сама собиралась заплатить за все, что он попросит, разумеется, если это будет ей по карману. Она ожидала, что Драко расценит предложение как оскорбление его гордости, поэтому и придумала свою небольшую ложь, чтобы убедить его. Она не была до конца уверена, почему так поступает, но ей хотелось, чтобы у Малфоя было несколько вещей, которые он мог бы назвать своими; возможно, это помогло бы успокоить его нрав, или же дело было в чем-то ином, суть чего Грейнджер пока не смогла уловить.
Гермиона ничего не могла поделать, но после попытки Малфоя к бегству и того, как он схватил ее за щеку своей окровавленной ладонью, она стала смотреть на него совершенно иными глазами. Она ни разу не рассматривала возможность того, что Малфой может быть нежным в своих действиях, посему его липкие прикосновения полностью покорили Грейнджер; они заставили беспокоиться о его нуждах и желаниях. Темная Метка, которую она увидела на предплечье Драко, должна была привести в ужас и только увеличить гнев по отношению к нему, однако этого не случилось. Но она услышала голос МакГонагалл, всплывший в сознании.
Было бы неплохо, чтобы вы, когда будете иметь дело с ним, помнили, что он был принужден к своей миссии.
Гермиона убеждала себя, что ей нет никакого дела, но от ненависти она перешла к равнодушию, а затем к чему-то другому. Просто пока не знала, к чему именно. Она изучала Малфоя спокойным взглядом, а тот осторожно сел на свое место и оперся подбородком на кулак.
— И ты предлагаешь принести для меня все, что я пожелаю? — спросил он с недоверием в голосе. — Зачем?
— Исключительно из эгоистичных соображений, — она улыбнулась. — Если у тебя появятся какие-либо предметы роскоши, ты можешь стать хоть немного более приятным.
Драко ухмыльнулся.
— Чтобы мое отношение к тебе стало более благоприятным, потребуется нечто большее, нежели парочка безделушек, Грейнджер, — решительно произнес он, смотря на нее из-под полуопущенных ресниц. — Ты ведь не ждешь ничего в ответ, помимо этого нелепого заблуждения?
— Я не сомневалась, что ты не согласишься ни с чем, что бы я ни предложила, — она пожала плечами. — Да, и у тебя нет ничего, что мне нужно.
Он почувствовал, как дернулась челюсть.
— Отлично, — резко проговорил Драко. — Меня уже тошнит от этих красных покрывал, так что прикупи мне парочку зеленых. И твой чертов шампунь…
— Подожди-ка, — сказала Гермиона и потянулась к сумке. — Я составлю список.
Она достала перо и пергамент, и в этот момент один из противоаллергенных шприцев выпал из сумки и подкатился к ногам Драко. Тот поднял его тонкими пальцами и стал внимательно изучать; затем поворочал в руках и приподнял бровь, увидев рисованную инструкцию на цилиндрическом объекте.
— Что, магглы уже и читать разучились? — с издевкой бросил он. — Стоило бы догадаться…
— Это картинки с указаниями, — сердито парировала Гермиона. — Если у меня случится аллергический шок и кто-то найдет шприцы, глядя на картинки, ему станет понятно, как сделать мне укол.
— Почему бы тебе не сделать его самой?
— На определенной стадии я уже буду не в состоянии, — объяснила она. — Это меры предосторожности…
— А если укола не сделать? — спросил Малфой, бросая осторожный взгляд на Грейнджер и осознавая, что слишком заинтересован. — Что случится тогда?
— Я могу умереть, — начала она, и Драко не понравилось, как легкомысленно прозвучал ее ответ. — Малфой, оставь шприц. Давай вернемся к твоему списку.
Драко отвернулся от нее с тревожным ощущением, поселившимся внутри, и его серые глаза снова обратились к странной штуковине в руках. Он бросил последний взгляд на картинки, а затем кинул шприц Гермионе и, задумчиво облизав губы, сложил руки вместе.
— Получается, ты боишься ветра, а какая-то ничтожная пчела может тебя убить, — повторил он охрипшим голосом. — Я полагал, что вы, гриффиндорцы, должны быть несокрушимыми, или же эта раздражающая черта присуща лишь шрамоголовому, с которым ты постоянно таскалась?
— Я человек, — тихо прошептала Грейнджер, намеренно ловя взгляд его мрачных глаз. — У меня есть свои недостатки, как и у остальных.
Драко нахмурился и вынырнул из своих малоприятных мыслей.
— Да пофиг, — прорычал он. — В любом случае, мне нужно зеленое покрывало и новый набор для душа. То дешевое дерьмо, что ты используешь, раздражает мою кожу.
— Не обнадеживай меня, — с сарказмом пробормотала Гермиона, заслужив колкий взгляд, и записала его заказ. — Что-нибудь еще?
— Пару коробок «Берти Боттc», — ответил он, — и несколько упаковок мятных нитей для чистки зубов [2].