— А где можем вычислитель погонять? — влезает между нами Дария. — Мало ли, вдруг там что интересное.
— Вообще-то, это не совсем законно, — сомневается армейский. — Хотя ради вас. Сейчас, подождите. Тачку возьму, а то руками тащить — сдохнуть можно.
Через пару минут он возвращается с самой обычной тележкой, ни разу не футуристической. Разве что колёса обрезинены и не скрипит нигде.
— Грузи всё! Не нужно, чтобы оно здесь валялось на виду.
Метров через триста по ангару находится помещение примерно шесть на шесть, без окон, но с терминалами и офисными стульями.
— Вот. Располагайтесь тут, я вас снаружи закрою. Только не знаю, как вы его подключать будете. Пару часов можете повозиться, потом мне идти пора будет, — с этими словами толстяк собирается уходить.
Добросовестно припоминаю слова менеджера из отдела багажа:
— Нам сказали, что пропуск только час действителен.
— Это на то, чтобы сюда добраться. Твоим временем здесь гражданская администрация аэропорта пока ещё не распоряжается. Как и чем-либо вообще. Всё, веселитесь. Если что-то нужно, постучи через концентратор, — кивает он напоследок моей подруге.
После его ухода лицо более приветливой из близнецов резко меняется:
— Ты чтоооо?!! — она подступает ко мне вплотную. — Ты…! Ты…!!!
— Можешь чуть спокойнее? Хотя бы на полтона?
Делаю шаг назад, упираясь задом в офисный стол.
— Эта фигня со мной разговаривает! — азиатка упирает мне в грудь указательный палец.
— А у тебя ногти без маникюра, — замечаю на автомате.
— Ты издеваешься?
— Я пока не вижу никакой проблемы кроме той, что серьёзно забеспокоился о твоём здоровье.
— Щас будет тебе здоровье, — хмуро ворчит Дария.
Затем прямо в воздухе перед ней загорается голограмма.
— Панель управления. Так удобнее. Оно каким-то образом влезло ко мне во внутренний интерфейс: «Обнаружено оконечное устройство высшего потенциала». Предлагает образовать канал связи с моим концентратором, — комментирует она свои действия.
— Странно. По мне — самый обычный ящик. Я не думал, что он разговаривать в состоянии. Почему ты побледнела?
— Опасаюсь, что угадала, что это за ящик.
Перед ней в воздухе то и дело возникают и сплетаются светящиеся нити, с которыми она что-то делает руками.
— Бомба? — вздыхаю, терпеливо ожидая конца её манипуляций.
Ответом меня не удостаивают.
— Могу спросить, что ты делаешь?
— Выполняю указания собственного концентратора. Меняю местами приоритеты.
— На тему?
— Оно считает устройством мой гаджет. Делаю так, чтобы оказаться выше него в иерархии во время будущего диалога.
— Ты настолько сильна в программировании?
— Нет, вообще не сильна. Но у меня пакет программ транспортной сети. Индивидуальный, годится на все случаи.
— И что? Прямо против этого ящика тоже панацея?
— Телепорт — самая сложная техника из известных людям. Армейская фигня обычно проще. Это они пользуются нашими услугами, а не мы — их. Чёрт… Рвётся! А если так.
Какое-то время она сражается с голограммой.
Я пересаживаюсь в кресло в углу и собираюсь немного подремать.
Дария активирует один из терминалов, сопровождая это непонятной мутью:
— Раз диалоговый режим, пусть диалог будет через него.
А в следующие двадцать секунд происходит сразу несколько странных вещей.
Свет в помещении моргает несколько раз, как-будто кто-то играется с выключателем.
Потом между терминалом и Дариёй возникает голограмма:
Искин распакован. Имеющихся аппаратных ресурсов наличной сети достаточно для активации протоколов первого эшелона. Просьба подтвердить полномочия оператора: диалог ведётся не с нейросети симбиота.
Симбиот, просьба подтвердить полномочия оператора.
По параметрам внешних устройств сообщаю: могу взять под контроль и образовать вторичную сеть, чтобы демпфировать…
Быстро пробежав глазами часть текста, собираюсь открыть рот, чтобы что-то сказать, но не успеваю: входная дверь распахивается и внутрь с глазами перепуганной мышки вихрем вносится наш местный благодетель.
А у меня резко начинают чесаться оба предплечья.
— Вы чего?! Что творите?! — оказывается, колобок может шипеть ничуть не хуже кобры. — Ваша херня мне две станции подвесила и рвётся дальше!..
Он машинально пробегает взглядом висящие в воздухе строки.