Судя по тому, как я пообщался сейчас в здании аэропорта, я и есть этот самый вьетнамец с поправкой на текущие реалии. Кстати, их бы, реалии, тоже выяснить: никто на улице ко мне не бросается, идти особенно некуда.
В кармане — ни копейки, о крыше над головой речь не идёт, далее по списку.
«Скажи спасибо, что сюда пустили без ограничений!», — многоопытно заметил ни разу не стройный вояка, с которым я общался после пограничников и полиции. — «Мог бы или в фильтрации на год прилипнуть, или вообще… Радуйся, что живой выскочил, и наслаждайся свободой!».
Ну и куда пойти новому человеку в новом городе, в новой стране, в новой реальности и в новом мире?
Хорошо ещё, документы на всех рабочих столах — по-русски. Как и сам язык общения. Ну и лица в основном — тоже до кучи.
И ведь никого не спросишь, где я оказался.
Отец, кстати, строго-настрого завещал идти куда угодно, но не по нелегальной линии. Мой детский романтизм и идиотскую по молодости тягу в ту сторону комментировал не иначе как матом, при том, что всегда был спокоен и невозмутим.
А вот как в итоге повернулось.
Глава 6
Выход из-за так называемого армейского сектора представляет собой узкую кишку наподобие тех, которые дома ведут от посадочных гейтов аэропорта непосредственно в самолёты.
На выходе из этой кишки, как мне было сказано, хлопаю ладонью по сенсору. Створки разъезжаются, оказываюсь на улице.
После достаточно сдержанного освещения в помещениях солнце с непривычки слепит глаза. Проморгавшись не в первый за сегодня раз, обнаруживаю себя на задворках чего-то типа промзоны.
Вокруг — кусты, буераки и ни разу не асфальтированная тропинка, протоптанная многочисленными башмаками по пародии на газон.
Как будто из дому не уезжал (хотя у нас, кажется, вокруг аэропорта везде асфальт).
Для разнообразия, метрах в двадцати над моей головой пролетает здоровенный прямоугольник со скошенными углами. По его днищу идёт яркая надпись.
Занятно.
Обхожу огороженную территорию по периметру ещё пару километров: ну должны же здесь быть какие-то атрибуты цивилизации кроме летающих в небе такси?
Наконец за поворотом бетонный забор резко заканчивается и начинается городской ландшафт. А также толпы народу.
Торопиться мне некуда. От нечего делать, минут пятнадцать слоняюсь по тротуару среди людей, накапливая впечатления: как сказал тот весьма нехудой джентльмен в армейском ангаре, адаптация перемещенных — дело рук самих перемещенных.
Мне нужно мысленно поблагодарить армию за свою доставку сюда из некоего девятого сектора, но на этом наше взаимодействие окончено: я выполнил договорённости там, они взамен привезли меня сюда. Точка, в отношениях — в том числе.
Замечтавшись и задумавшись, развернувшись через плечо назад на аппетитную фемину (вид сзади), я упускаю тот момент, когда нужно срочно поворачиваться обратно.
И изо всех сил на ходу ударяюсь о столб фонаря. Так, что он вибрирует толстой металлической струной.
— У вас сегодня как будто день неожиданностей, да?
Чертыхаясь и потирая голову, очень быстро оборачиваюсь на голос:
— А в аэропорту вы были гораздо менее разговорчивы.
Передо мной стоит та самая модель, которую я наблюдал в белом халате, будучи пристегнутым в одном очень интересном кресле во время беседы с представителями власти.
— Хорошая реакция, — поощрительно кивает она, обходя меня по дуге и направляясь дальше. — Быстро соображаете.
— Вы даже не поинтересуетесь моим здоровьем? — ну а что, не молчать же.
Тем более что она первая заговорила и терять мне особо нечего, это раз; а нарваться на знакомых, опозорившись, тоже не страшно — это два.
— Еще час с небольшим тому ваши витальные показатели были более чем в норме. — Она останавливается, поворачивается и смотрит на меня двумя льдинами холодных глаз. — После этого вас однозначно не били, не работали по вам станнером и аналогичной техникой, да даже и к чёрту не посылали, скорее всего. Этот столб вам повредит тоже вряд ли.
— Даже не знаю, что в таких случаях полагается говорить, — задумчиво почёсывая затылок, подхожу к ней ближе.
ТАМ я бы отлично знал, что делать.
Приглашение на ужин, предложение съездить вместе на Медео или Шымбулак… да мало ли.
Либо — на Иссык-Куль на выходные, так даже лучше (через границу соседи-кыргызы нас пускают вообще по внутреннему удостоверению, а другого пристойного водоёма в радиусе почти тысячи километров нет; Балхаш и Капшагай не считаются).