— В чём?
— Иногда всё так остоелозит, что срываешься на этот твой первый вариант. Особенно по пьянке, когда более-менее нормальный мужик подворачивается.
Она хотела добавить, что мечтать о семье в двадцать семь нормально, но почему-то удержалась.
— А я тебе больше скажу. Думаю, по статистике девять десятых классных и неустроенных девчонок твоего плана срываются на этот первый вариант. Но посмотри на всё с моей стороны…
— А тебе-то что?! — не в первый раз за эту беседу взвилась она. — В стандартном варианте — вставил, вынул, побежал дальше! Что тебе-то терять?!
— … и допустим, просыпаемся мы утром, — перебил он её. — Я смотрю — рядом классная тёлка, тело как у богини, голубые глаза, всё такое.
— Полезешь чпокаться ещё раз. Утром для мужика — самое оно. Стояк даже больше, чем ночью, особенно после такой смены, как у нас.
— Именно. А твои глаза мне и говорят поутру, тут как тут: ты ожидаешь любви, — закончил он. — А меня кроме как чпокаться в принципе ничего не интересует. И что будет дальше?
На минуту её выбило из колеи. Она даже не нашлась, что здесь можно сказать.
— Марин, по тебе видно, что тебе нужны именно отношения. Перепихон — это твоя паразитная трасса, а не основная.
— Это ты как определил?
— Понятно же и по человеку, и по лицу. Ну, по тебе по крайней мере понятно. Это парню нормально — перепихон, а тебе этого будет мало. И того типа рядом с собой утром ты будешь просто ненавидеть, если он свалит.
— Когда он свалит, — закусила губу она, опуская взгляд. — Не если. Да. Именно так. Странно, что ты это понимаешь.
— Да все это понимают! — отмахнулся новенький, придирчиво осматривая мясорубку на свет. — Просто некоторым пофиг, что будешь чувствовать именно ты. Главное, чтобы он сам кончил… А некоторым будет неприятно делать горько и больно хорошему человеку. Тебе, которой на самом деле нужно гораздо больше, чем просто, как ты говоришь, почпокаться. Возвращаясь к началу беседы: был бы готов любой другой на моём месте — ибо девушка ты красивая, сказал уже.
— Ты странный. — Отстраненно констатировала повар, усаживаясь и откидываясь на спинку мягкого уголка.
— Не-а. Я реальный. Просто кому-то на чужие слёзы наплевать, а кому-то неприятно. Спорим, если бы я свалил, как ты рассказывала только что, ты бы потом ещё полчаса ревела?
Она немного помолчала, затем нехотя сказала:
— Со мной первый раз такое, чтобы меня сбрили даже до того, как.
— Я тебя не сбриваю! — поморщился новенький. — Просто поясняю, почему между нами речь о сексе идти не может.
— Ещё не пояснил. Так, намеками обозначил. Загадочно и туманно. У меня уже прямо дух противоречия просыпается — хоть самой за хобот тебя хватай. Недотрога.
— Своему духу противоречия скомандуй отставить.
— Оригинально. Никто ещё так не говорил.
— Всё когда-нибудь случается в первый раз, — беззаботно хохотнул Витя. — У нас с тобой просто несовпадение интересов на старте и я это понимаю.
— М-да уж… Кому рассказать, о чём мы тут трём.
— Ты ж подсознательно ждёшь серьёзного. Именно серьёзные отношения тебе и нужны — а меньшее будет жёстким разочарованием. Каждый раз, когда ты будешь утром просыпаться по такому сценарию, будешь разочаровываться, только что обсудили и ты подтвердила. А я не хочу быть причиной твоей ненависти к самой себе.
— А тебе серьёзные отношения буквально против шерсти? — с вызовом бросила девушка, выплёскивая невесть откуда взявшееся раздражение.
— Нет. Но есть целых четыре резона, по которым мы с тобой об этом говорить не можем и сейчас не будем.
— Что за резоны? — она решила не сдерживаться в этом разговоре. — И кстати, ты не слишком ли много о себе возомнил?
— Да я бомж! — новенький удивлённо поднял брови почти на лоб. — Без копейки в кармане, живу в яме, моюсь в туалете аэропорта! Я отлично понимаю своё положение. Как бы тут сказать поделикатнее. О завышенной самооценке с моей стороны речь точно не идёт.
— Ух ты, — она присвистнула опять. — А на вид и не скажешь.
— Мы ушли в сторону. Люди делятся на тех, которые ради своего кайфа готовы…
— … засадить мне и перед сном, и поутру. И начхать им на то, как ты говоришь, чего любой бабе в мои годы на самом деле надо. Поняла. А ты буквально ангел? И не такой, как они?
— А я очень не люблю, когда другие плачут, — серьёзно ответил блондин. — И полюбить тебя я тоже не смогу, несмотря на все твои объективные и серьёзные достоинства.
— Почему?! — Марина уже не чувствовала грусти, только интерес.