— Ты в курсе, что десятку уже имеешь? — дальше он, склонившись надо мной, занудно перечисляет вред, который я нанёс здоровью законопослушных граждан, которых принял за преступников. — Давай, рассказывай.
— Что?
— Что-нибудь хорошее. Например, зачем хозяйку тачки завалил? Что с зеркалами снятыми собирался делать?
— Я недавно в вашем городе и секторе, правил не знаю. Вернее, тенденций… Ничего, если я правду скажу?
— Говори, — вежливо разрешают оба, причём синхронно.
— У вас, как по мне, есть только один вариант. Закопать меня.
Пару секунд висит тишина.
— Если нет, то всё прочее в этой комнате будет пустым сотрясением воздуха, — добавляю.
— Ты чей? Есть, что сказать? Говори, — переглянувшись между собой, весёлые ребята подбираются.
— Вы ж атеисты? Книг не читаете? Нате, говорю: «Бойся молитвы невинно притеснёного, ибо между его мольбой и Аллахом нет преграды[12]». — Из своего нынешнего положения могу только со значением посмотреть на каждого из пары.
— Ты кто? — Сеня и Виталик снова переглядываются.
— Я думал, вы меня идентифицировали, пока я без сознания был.
Виталик, сверившись с напарником, выходит, секунд десять колдуя перед этим над сложным электронным замком на здоровенной сейфовой двери выхода.
Это был залёт. Причём общий и по очереди.
Вначале патрульные, торопясь честно заработать свою копейку на розыске (и ведь придётся отдать), гопанули типа вообще без разговоров.
Ну, их как раз можно было понять. Они со своего места отпишутся очень легко и отделаются максимум выговором: вызов тревожной кнопкой, драка, поножовщина, труп под ногами.
Не до следственных действий, тем более что патруль даже в бреду для того не предназначен. Кого могли — всех привезли в участок, разбирайтесь, кому оно по подведомственности. Если мы виноваты и по запаре что превысили — готовы отвечать по всей строгости закона (ага, щ-щас, три раза).
Виталик непонятно с какого перепугу расслабился из-за того, что тип «поступил на операционный стол» без сознания.
Впрочем, и его понять тоже можно: эффект от парализатора держится не бесконечно. Начать обрабатывать типа лучше всего сразу после прихода в сознание, что он и сделал — просто по запаре тоже не сообразил пробить личность.
А сейчас опер по прозвищу Сеня перечитывал данные идентификации по биометрии — и впервые в жизни не знал, что делать.
Фоминых Виктор… возраст… особый учёт… Министерство Обороны… правами и обязанностями гражданина в полной мере не обладает… по всем процессуальным вопросам — Министерство Обороны, контактные данные…
— Я не в вашей юрисдикции ещё три дня, — буднично сообщил Фоминых (Фоминых ли? тут тоже вопрос, своя ли фамилия, хотя и неважно) из фиксатора, ничуть не переживая, если судить по его лицу. — Тело в белом у машины я, естественно, пальцем не трогал, но это и не имеет значения. Главное, что имеет: даже если я вырежу всю улицу вместе с вашими бабушками в полном составе, в течение трёх календарных часов после задержания вы обязаны передать меня военной прокуратуре. Точка.
Виталик искоса смотрел на товарища с нескрываемой тревогой.
— Часа полтора из трёх уже прошли, — скучающим голосом продолжил армейский. — Я потому с самого начала и сказал: вам меня только закопать.
Сеня лихорадочно перебирал варианты в голове. Хороших не находилось.
Тем временем Виталик решил бросить пробный шар:
— Слушай, а ты что, бессмертный? Ну ладно, допустим. Сейчас у нас ты соскочишь… и выскочишь…
Понятно, что военная прокуратура, как бы тут поделикатнее, мгновенно откроет настолько гласную дискуссию, что… додумывать Сеня не стал, в этом направлении хороших вариантов было ещё меньше.
— Но ты ж подал заяву на код? Стало быть, выйдешь из-под армейской юрисдикции через трое суток, — продолжил товарищ. — Слушай, Витя, ты что, совсем вот так вот не будешь бояться жить дальше? Мы — люди не ленивые, город — совсем небольшой. Буквально миллионов пять. Земля же круглая!
— Он у тебя что, в процессе совсем не ориентируется? — задержанный обратился к Сене. — Следите за руками. Пишу, что скажете. Допустим. Через час вы меня отдаёте в военную прокуратуру, откуда уже по вам начинает прилетать от души. Армия полицию сильно любит? Сами как думаете, армейская прокуратура за кого впишется? Я ж там правду скажу.
Опера молча заскрипели зубами. Всё так.
Это тупик, не вариант. Долбаный статус бомжа имеет и свои плюсы, если бомжуешь от армии.
12
На самом деле, ГГ сократил полную версию. Есть мнение, что хадис в первую очередь всё же для правоверных:
«Бойтесь мольбы притесняемого, даже если он является неверным, ибо между его мольбой и Аллахом нет преграды!»
Просто ГГ раньше подобные проблемы имел совсем в другом регионе, в предыдущем мире. Здесь на автомате говорит старыми заготовками.