Да и стоимость любой фармы для меня лично играет не последнюю роль, но говорить об этом вслух некомильфо.
— А тогда как? — она растерянно поднимает очки на лоб.
— Если вы соглашаетесь, Марина по пути заедет на этот ваш склад.
— Лидокаин, — подхватывает Борисовна. — Потом?
— Начинаем работать. Вы же, если что, сможете ей помочь?
— Только на подхвате.
— Большего не требуется, она сама, это на всякий случай. Если я в процессе начну корчиться, дёргаться, сбивать ей руку — тогда вы правы. В этом случае обколем место, чтобы продолжить. Если же прав я, то лучше обойтись без этого.
— Больно будет, — хмурится она.
— Если будет настолько больно, уколем, как вы говорите. Если терпимо, не будем торопиться.
Я знаю минимум один случай, когда человеку вырезали аппендицит без анестезии (по протоколу в тех краях в стандарте до сих пор местная, насколько помню). И ничего, всё в итоге нормально.
Моё нынешнее тело, судя по ощущениям, имеет ресурс гораздо больше, чем у того паренька в своё время.
За кадром остаются вопросы непредвиденных осложнений по ходу, но я очень благодарен Борисовне за то, как она рискует, соглашаясь помочь.
Спать она, разумеется, не легла, несмотря на бессонную ночь и режим дня.
Вместо этого она приехала домой и принялась ходить по квартире, накручивая себя: не надо было его слушать. Надо было вмешаться, а там будь что будет.
Хотя понятно, что менты ничего не делают просто так.
Когда зазвонил телефон, она была в кухне и уже четверть часа как рассеянно смотрела в окно.
Рванув бегом, Марина уложилась в два звонка:
— Алло?!.
Чтоб ровно через три минуты разговора, идиотски улыбаясь, разреветься белугой и начать лихорадочно собирать вещи.
Хотя инструменты у аптекарши и обещали дать свои, некоторые вещи повару, возможно, будет удобнее делать родными.
Наверное, Виктор прав: о полноценной операции речь и близко не идёт. Так, обработка раны. А если и понадобится разрез, значит, она его сделает тем, к чему привыкла с закрытыми глазами.
Марина решительно отогнала колебания: сегодня утром она уже смалодушничала. Тут же была сама собой за это наказана. Хорошо, в итоге обошлось.
Потенциальная ответственность ответственностью, но не о ней сейчас надо думать.
На худой конец, всегда можно будет вызвать скорую.
Замерев на пороге, она бросилась обратно и достала деньги из ящика стола в своей комнате: половины пачки должно хватить и на частную скорую, и на последующую работу хирурга, если у неё вдруг что пойдёт не так.
Первичный взнос за ипотеку опять откладывается. Ладно, какие её годы.
— Большое спасибо вам обеим, — Виктор мягко улыбался. — Вы заметили, что нервничаете больше меня?
— Вот будешь на моём месте, я тебя сама жизни поучу! — огрызнулась Марина. — Я не всё запомнила, кстати.
— Тебе и не надо. Если что, мы подскажем, — хозяйка аптеки мягко обняла её за плечи. — Главное, чтобы ты крови не боялась и резать тоже.
— Этого я как раз не боюсь, — отмахнулась блондинка. — Я боюсь или кровотечения, если вдруг откроется, или что он дёрнется — и сам животом наденется на…
— НЕТ. Пока вообще ничего острого в руки не берёшь! — Со своей стороны энергично отреагировал Витя. — Начинаем без надрезов. Ольга Борисовна, вы же сможете фотографировать по мере действия и мне на экране показывать?
— Да. Это я смогу. — В следующий момент женщина вздохнула, оборачиваясь на звук колокольчика. — Надо, кстати, двери закрыть и повесить, что не работаем… Вам чего? — затем она тихо добавила для них. — Сейчас отпущу её и начнём.
Остановившаяся на пороге посетительница, мазнув по присутствующим взглядом, неожиданно целеустремленно остановилась на единственном мужчине:
— Виктор Фоминых? Я вас ищу. Рада, что застала.
Друг, не стесняясь, разинул рот и распахнул глаза:
— Ты кто?! Тебя же убили утром!
Глава 14
Утром в районе набережной, после общения со снимавшими зеркала, я конечно же по-быстрому осмотрел лежащее на земле тело в белом (пока менты неторопливо шествовали ко мне через газон).
Красивая была девчонка… Пульс не прощупывался, дыхательной активностью тоже не пахло. Ран на ней навскидку я не обнаружил, но это ни о чём и не говорило: местные служители закона очень быстро вырубили меня, не обращая внимания на мои заявления о необходимости срочной реанимации пострадавшей (ну а вдруг?).