Она не стала дожидаться конца тирады.
Вместо этого опустила ладони ниже, сжимая их уже на его ягодицах.
— Ой! — этот странный тип мгновенно напрягся, разинул рот и глаза и взвился в воздух не хуже перепуганной птицы. — Хватка, как у штангиста!
Впрочем, окончательно взлететь у него предсказуемо не вышло. Приземлился обратно, никуда не делся.
— Это просто кое-кто из одинарной тяжести, — пробормотала дочь очень непростых родителей. — И из глубокого древнего аула. Потому местами лупит наповал неотразимостью своих манер. Тормоз, который не слушает очень уместных и неглупых советов собственной девушки, — добавила, не сдержавшись, наследница местного телепорта ещё через секунду.
— Рухшона — не моя девушка, — Виктор снова отчего-то напрягся на ровном месте. — Мы едва познакомились. И она не из того… не из той среды, где подобные решения рождаются со скоростью звука!
Наконец его руки перестали изображать ивовые ветви и опустились хотя б на её плечи.
Прогресс, констатировала азиатка мысленно. Маленький и робкий прогресс. И в отношениях, и не только. Будем посмотреть.
Интересно, он всегда такой? И ведь не притворяется же. Святая естественность и помыслов, и действий.
Прикольно. Даже несмотря на всю нерадостную подоплеку происходящего на родине.
— Что бы ты понимал и в девушках, и в социальных средах! — уже совсем откровенно и толсто, практически в лоб, рубанула она.
— Рухшона говорит, там ищут именно тебя. Какое-то не то подразделение полиции, которое должно быть. Говорит, тебе нужно продержаться сутки — потом типа буря уляжется. Не пояснила подробностей: говорит, в обстановке ориентируется, ей можно верить. Сказала это всё донести тебе дословно.
— Донёс, — проворчала азиатка. — Спасибо. Не то подразделение полиции — видимо, межсекторалы. Отсюда и сутки.
— Кто такие?
— По соглашению — те, кто работает на стыке юрисдикций. Ловят попавших в экстерриториальный розыск.
— Это как если преступник из вашего мира смоется сюда?
— Да. — Она решила вообще не обращать больше внимания на его дремучесть и относиться к явлению, как к дождю.
Идёт и идёт; просто раскрываешь зонтик, когда нужно.
— Но ты же не преступница? Или я чего-то не знаю?
— Поэтому и одни сутки. Ордер на розыск и на задержание с нашей стороны выдан незаконно. Понятия не имею, как! — Она взвинчено повысила голос, видя, что он набирает побольше воздуха, чтоб разразится очередными гениальными вопросами. — Абсурд! Но твою новую подругу понимаю очень хорошо! Не веришь мне — слушай её!
— Дальше?
— У местных есть день, чтобы подсуетиться и меня задержать.
— Что потом?
— Ничего хорошего…
Вообще-то ей уже и самой хотелось рассказать всё от и до.
Но он так прикольно и деликатно соблюдал приличия, не задавал лобовых вопросов, расспрашивал вежливыми намёками, что она не отказала себе в удовольствии помариновать его ещё минут пять.
— Ты издеваешься! — не выдержал кое-кто наконец. — Специально уходишь от прямых ответов! Тянешь время!
— Должны же у меня быть какие-то развлечения! — она шмыгнула носом. — Стресс, проблемы. Нужно же как-то отвлечься. А кое-кто так очаровательно смущается.
— Какая самая главная проблема у тебя дома? Из-за чего весь этот сыр-бор? — терпеливо зашёл на шестой круг он.
— После последних выборов — смена курса. — Сдалась она. — Никто и так не думал, что ноль-телепорты оставят в собственности частников, но теперь принят закон о национализации в течение пары лет.
— Идёт инвентаризация и передача элементов? — наредкость точно для своего амплуа уловил суть собеседник.
— Можно и так сказать. Плюс, определение суммы компенсации от правительства текущим частным владельцам: чтобы в соответствии с рынком и честно.
— Это глобальная политика, понял. — Виктор ненадолго задумался. — Теперь в частности. Почему твоя же семья объявила тебя преступницей чужими руками? С какой целью им нужно ловить тебя такими методами, ещё и на этой территории? Местная полиция, если что, может и хлопнуть «при задержании». Видел лично, знаю не понаслышке.
— Хлопнуть при задержании — это как раз их голубая мечта, — хмуро и честно сообщила она. — Если даже по транспорту ракетой ахнули среди чужого многомиллионного города. Я просто не думала, что до этого дойдёт.
— Чья голубая мечта?
— Дяди, брата матери.
— Подробности будут? Или продолжишь издеваться?