– Мы работаем в тесном контакте с гражданами; только таким образом нам удастся определить причину и источник вспышки. Мы надеемся получить от всех жителей нашего города помощь и встретить полное понимание важности вопроса. Без помощи граждан нам не провести эффективное расследование. Нам очень нужна их помощь.
Вот так! Рэндалу Джефферсону, наверное, сразу стало очень жарко. Действительно, Тиммонс прекрасно умеет держаться перед камерами.
Пресс-конференция продолжалась минут десять, когда завибрировал пейджер. Я взглянул на маленький жидкокристаллический экран и увидел номер детектива Майерса. Я решил пока не отвечать и прицепил пейджер обратно на ремень.
Но уже через минуту он снова забеспокоился. На сей раз я набрал номер Майерса.
27
– Мы его нашли.
– Что?
Я не поверил своим ушам.
– Мы его нашли. Дугласа Бьюкенена.
Голос Майерса звучал уверенно и спокойно, хотя мне показалось, что он с трудом сохраняет самообладание.
– Где же?
– В округе Кэрролл – высоко в лесу.
– Какого черта он делает…
– Он мертв, доктор.
В коридор, где я разговаривал, долетал шум продолжающейся пресс-конференции. Я как можно крепче прижал телефон к правому уху, а левое заткнул пальцем.
– Что случилось?
– Не знаю. Но мы не сомневаемся, что это не самоубийство и не несчастный случай.
– Так Дуглас… тело… у вас?
– Нет.
– А откуда же вы тогда знаете, что это не несчастный случай?
– Да уж поверьте мне. Так что ваш друг находится всего в двадцати минутах езды на север. Конечно, этим делом теперь должен заниматься полицейский департамент Кэрролла, но мы готовы тесно сотрудничать. Вы к нам пришлете кого-нибудь из своих людей?
Я посмотрел туда, где вовсю кипели страсти. И Ферлах, и Тим, и все остальные казались настолько поглощенными общением с прессой, что я решил их не отвлекать.
– Все сейчас очень заняты. – Говоря это, я уже шел к выходу. – Через пять минут я приеду сам.
И вот мы с Майерсом уже едем по шоссе И-83 на север, в сельские глубины Мэриленда.
– Как они идентифицировали тело? – спросил я.
– Когда мы вчера разослали сообщения во все полицейские подразделения, то по факсу отправили и фотографию. И уж конечно, не забыли упомянуть, как это важно.
– Вы нас опережаете.
– Это наша работа. Как бы то ни было, ребята из Кэрролла позвонили нам с полчаса назад. Сказали, кто-то из фермеров вышел рано утром с собаками и наткнулся на могилу.
– Как он умер?
– Это еще предстоит выяснить. Похоже, ему здорово досталось.
– Почему вы так думаете?
– Тело изуродовано.
Мы свернули с главной дороги на одну из проселочных. Если бы цель нашей поездки не была столь мрачной, то смотреть по сторонам оказалось бы истинным удовольствием. Весна и лето выдались щедрыми на дожди, и сейчас кукуруза стояла уже выше пояса, сочная и ярко-зеленая. Солнце прогоняло с полей остатки утреннего тумана. Пейзаж выглядел на редкость живописно, вот только перед нами мигали сине-красные вертушки полицейских машин, да жара уже одолевала не на шутку.
– О Господи! – не выдержал Майерс, когда, открыв дверь машины, сразу оказался в пекле.
Мы стали на обочине, на краю кукурузного поля, ярдах в пятидесяти от уже царившей здесь сутолоки. Фургон коронера, разворачиваясь, примял на поле полукруглую площадку и остановился прямо под деревьями. Три другие машины, грузовик службы расследования преступлений и два грузовика полиции Кэрролла, стояли в одну линию на небольшом клочке травы между полем и линией деревьев. Несколько раз сверкнула бело-голубая вспышка фотокамеры. Буйная растительность поглощала звуки, и вокруг царила странная тишина.
К нам тут же подошел полицейский в форме. Майерс показал свою бляху, и она моментально возымела должное действие. Полицейский кивнул в сторону толстого человека, который сидел на корточках и разглядывал то, что лежало перед ним. Он был в рубашке, под мышками темнели большие потные круги. На левом боку висел пистолет.
Подойдя к кромке леса, Майерс окликнул его, назвав по имени: О'Лири. Человек встал и направился к нам. Как и у всех, кто находился в лесу, на лице его красовалась хирургическая маска.
– Детектив Майерс, – протянул он, снимая маску, – как идет борьба с отбросами общества?
– Я бы не стал так говорить о своем начальнике.
О'Лири рассмеялся:
– Черт возьми, но он ведь никогда меня не любил.
Майерс взглянул на меня и объяснил:
– О'Лири работал в балтиморской полиции. Ему там надоело, и он перешел сюда, подальше.
– Я перешел, чтобы не иметь дела вот с такими отвратительными вещами, – он махнул в сторону леса, – но спрятаться невозможно, верно?
– Тема для философского трактата, – заключил Майерс.
О'Лири взглянул на меня.
– Это новый стажер?
– Натаниель Маккормик из Центра контроля над заболеваниями, – представился я.
О'Лири был в перчатках, поэтому мы обошлись без рукопожатия.
– Доктор Натаниель Маккормик, – официальным тоном представил меня Майерс.
– Пит О'Лири. Детектив Пит О'Лири, – ответил толстяк. Он изобразил улыбку, однако она быстро растаяла. – Джон мне говорил, что именно вы всех нас так напугали. Сказал, что если не обнаружим вашего подопечного, то все дружно вымрем от чумы. Правда, так и сказал.
О'Лири хотел почесать лицо, но вовремя опомнился. Снял защитную перчатку, бросил ее на землю, а потом уже почесал щеку.
– Ну так детектив Майерс сказал, что вы его нашли, – ответил я.
– Вернее, то, что от него осталось. Боже милостивый, это просто отвратительно… давайте скажем так. Меня едва не вырвало. А со мной такого никогда не случается. – О'Лири безнадежно покачал головой. – Ну, ребята, берите маски и перчатки и пойдем посмотрим на вашего приятеля.
Мы с Майерсом подошли к открытому фургону коронера и взяли по комплекту защитного снаряжения. Надели перчатки и маски, и О'Лири повел нас в лес.
– Старайтесь идти прямо за мной, след в след, – попросил он. – Люди из службы расследования все утро здесь ползают, обнаружили несколько следов, притоптанную траву. Наверняка захотят найти что-нибудь еще.
Лишь шагнув под деревья, все моментально помрачнели. Ни шуток, ни разговоров. Деревья опоясывала яркая полицейская лента, отмечая границу дозволенного передвижения и огораживая площадь примерно в двадцать квадратных футов. Желтая линия тянулась еще куда-то в лес, но мои глаза уже почти ни на что не реагировали: я видел лишь то, что происходило непосредственно впереди. Два человека стояли по плечи в яме, защищенные всего лишь масками и перчатками.
– Тело там? – спросил я.
– Да, – коротко ответил О'Лири, не поворачиваясь.
– И они в яме вместе с ним?
Здесь полицейский взглянул на меня.
– Могила очень глубокая. Нам пришлось ее обкопать, чтобы не прыгать туда, к нему.
Мы прошли еще несколько футов, и в нос ударил резкий запах.
Он был совершенно неуместным – вовсе не органический, который мог бы исходить от гниющих листьев или даже от разлагающегося трупа. Запах был чисто химический. Я узнал его почти мгновенно.
– Отбеливатель, – удивленно произнес я.
– Да, – согласился О'Лири, – и это очень странно.
Мы подошли к полицейскому ограждению, и я смог более обстоятельно рассмотреть происходящее. Полукругом, в радиусе примерно десяти футов, земля была снята. Вниз шел довольно пологий склон. Люди из службы расследования стояли на краю, на нижней кромке, и смотрели в глубь образовавшегося кратера. Я был всего лишь в пяти футах, однако тела не видел.
На краю могилы лежало несколько толстых пластиковых мешков, наполненных чем-то странным.