— Вы — родственница? — в палату вошел врач, застав Сашу врасплох.
— О, нет, нет, — покачала она головой. — Видимо, я ошиблась.
— Какое отделение Вам нужно? — вежливо поинтересовался он.
— Интенсивной терапии, — отрепетировано проговорила она.
— Это на третьем этаже, как раз над нами, — любезно проинформировал он и, взглянув на показания больной, открыл Саше дверь, пропуская ее вперед.
— Вы хотите все эти средства перевести на имя Бьянки Матео, я правильно Вас понял? — в глазах унылого банковского клерка светилось любопытство.
— Да, обычным переводом, пожалуйста, на предъявителя.
— Простите за нескромность, но она Ваша родственница? Потому что для проведения бизнес-операций я мог бы посоветовать Вам массу других куда более безопасных способов…
— Пожалуйста, сделайте то, что я прошу, — прервала его речь Саша, и ее губы сжались в упрямую линию.
Клерк неодобрительно взглянул на нее, но промолчал, поджав губы. Несколько несложных манипуляций на компьютере, и ее деньги (вернее, деньги Миши) ожидали некую Бьянку в любом отделении Парижа. Что ж, начало было положено. Оставалось только вернуться в ненавистную лабораторию и уснуть там навсегда, оставив свое тело на попечительство (растерзание?) гениев от науки.
По дороге Саша не удержалась и все же набрала еще раз Мишу. После приветствия она какое-то время молчала, не зная, не стоит ли вообще положить трубку, но потом произнесла:
— Это я, у меня все хорошо. В смысле, все по плану.
— Ты уже наметила цель?
— Да.
— Она милашка? — спросил он, и Саша не могла не усмехнуться.
— А как же иначе.
— Тогда больше не говори мне ничего, а то я ее из-под земли достану.
— Ладно. Пока? И… спасибо.
— Все будет хорошо, — пообещал он и отключился.
Саша не переживала о том, что номер Миши увидят в набранных звонках. Тинни до сих пор был убежден, что его сводничество увенчалось успехом и они с Коллинзом любовники. Разуверять его в этом она не видела смысла, чтобы не нарваться на очередные знакомства, которые могли не оказаться настолько же милыми, как в случае с Мишей. Теперь ей это только играло на руку. Конечно, они спросят у него, что она задумала, куда пропала, но он не будет знать, на самом деле, и даже уколи ему Стэн сыворотку правды, это ничего не изменит.
— Так и знал, что ты не удержишься, — радостно приветствовал ее Стэн, даже не подозревая, что она задумала.
— Удержусь от чего?
— Проверить нашу новую теорию.
— Насчет реберфов? — осторожно уточнила она.
— Ну, да.
— А что, есть добровольцы? — не удержалась Саша от черной шутки.
— У Тинни есть враги, — без обиняков выложил Стэн. — И он не будет сожалеть, если кто-то из них исчезнет.
— А как же правила?
— Правила не учитывают наличие кого-то вроде тебя, — победоносно заметил он, а Саша порадовалась, что подготовила свое бегство к сегодняшнему дню. Если бы у Тинни и оставались сомнения на ее счет, то Стэн с его бесподобными экспериментами, развеял бы их окончательно, не говоря уже о том, что пострадали бы неизвестные ей реберфы.
— Я выведу тебе изображение на экран, как обычно, — произнес Стэн, роясь в каталогах с информацией.
— Хорошо, — Саша легла на койку и собралась. Ее пальцы слегка подрагивали, сердце учащенно билось — не так часто приходится прощаться с самой собой.
— Нервничаешь? — Спросил Стэн. — Я бы тоже нервничал, такое событие, — утешил ее он, и Саша постаралась привести свои чувства в порядок и настроиться на Бьянку.
— Готово, — объявил Стэн, и Саша с изумлением уставилась на фото Летиции. Только это уже не имело никакого значения. Новый пустой дом ждал ее с распростертыми объятиями, в нем так давно не было хозяина, что он немного запылился, ставни покосились, крыша протекла, а пол кое-где прогнил.