— Кстати, что ты сделал с телом? — между прочим, поинтересовался он.
— Растворил в кислоте. В цистерне для…
— Довольно, мне не нужны детали, — оборвал его Тинни. — Дюпре, Летиция, Гай. Эта женщина — Летиция.
— Определенно, — кивнул Стэн.
— Мне нужны оба.
— Послать за ними людей?
— Послать за ними деньги. Деньги сами найдут необходимых людей.
— Проблема в том, что оба находятся в розыске.
— Это не наша проблема, — отрезал Тинни, и достаточно довольный, насвистывая, покинул лабораторию.
Стэн почесал затылок и подумал, что ему стоит передать это дело секретарю Тинни, изворотливому типу, занимающемуся всяческими темными делами и сделками Тинни. А самому заняться подготовкой тела Саши к ее возвращению. Деньги Тинни работали обычно быстро и безотказно. И инструмент по их зарабатыванию покоился сейчас безучастный и расслабленный на кушетке в лаборатории.
Сколько они с Сашей еще всего не успели: они смогут проверить его теорию и идею о множественности. Только с ней он не был уверен, может или нет она вселиться в мертвое тело. И только кремация смогла дать ему однозначный ответ. В случае с другими реберфами ответ был всегда «нет». Мертвец для них не существовал, исчезал с радаров — и все, обыкновенный защитный механизм. Ей же всегда в голову приходили дурацкие идеи в духе «можно ли вселиться в животное?», «а если оно пушистое и мяукает?» (как будто это что-то меняло) или «а в человека в коме?» Каждый мало-мальски грамотный реберф с точки зрения Стэна должен был понимать, чем чревато, к примеру, последнее. Тем же, чем и для выходящих из комы людей. Иногда не все системы организма восстанавливались, или восстанавливались не в полной мере, сложнее всего было с мозгом: начиная от отека и закачивая проблемами с психикой или памятью. Непредсказуемые последствия, неоправданный риск, опасность застрять в неполноценном теле, не понимая, кто ты на самом деле.
— Где Серж? — Летиция осторожно выглянула на кухню.
— Пошел на новую работу, — ответил Дюпре, отрывая голову от ноутбука, за которым работал. — А что?
— Только что позвонили на домашний, — проговорила она, и Дюпре моментально напрягся.
— Надеюсь, ты не взяла трубку?
— У Сержа что, не может быть женщины?
— Летиция, мы же договорились. Никаких контактов с внешним миром.
— А как же твоя работа?
— Они никогда меня не видели.
— Меня тоже, — возразила она.
— Значит, ты все-таки подняла трубку.
Летиция промолчала.
— Кто звонил?
— Мой старый контакт по Надзору.
— Что? — Дюпре выронил листок, который держал в руках. — Что ты сказала?
— Они знают, в каком я положении. И предлагают помощь.
— Ну, уж нет. Сначала никто и не вспомнил о тебе, а теперь, спустя несколько месяцев — вдруг очнулись. Не нравится мне все это. И откуда у них этот номер? Как она вычислили, что мы у Сержа?
— Они всю жизнь занимаются тем, что вычисляют других, — успокоила его Летиция. — О Серже никто не знал — очевидно, поэтому так долго и искали. Но теперь нам не нужно больше беспокоиться. Они знают о тебе и помогут нам обоим.
— С чего бы? — недоверчиво поинтересовался Дюпре. — С чего бы им помогать мне?
— Потому что я сказала, что без тебя не поеду.
— Летиция, — покачал он головой. — Мне все равно это не нравится. А у меня нюх, как у гончей, ты знаешь, — он постучал по своему безграничному носу.
— Знаю, — не удержалась она от улыбки, но тут же снова посерьезнела. — Нам нужно выбираться отсюда. В любом случае, они уже знают, где мы. А значит, узнают и остальные. Да и у Сержа терпение не железное.
— Это да, — согласился Дюпре. — И с тех пор, как он связался с бандитами, нам здесь вдвойне небезопасно.
— Что им до нас?
— А что им было до группы Коэна? От нее же практически ничего не осталось.
— Ты говоришь «вдвойне» из-за этого мальчика, Кости?
— О, этот мальчик по подлости стоит двух мужчин, — отрезал Антуан, и его шевелюра нервно дернулась в воздухе. — Я не сомневаюсь, что Коэн появился здесь благодаря Косте. И уже молчу о том, как он распалял мою ревность, и играл мною, как хотел, когда я разрывался между тобой и Гаем.
— Антуан, — она коснулась его непослушных волос рукой, — это все в прошлом.
— Но я не забыл, — он упрямо отклонился от ее руки, — и он — тоже.
— Нам нужно уехать, — настаивала на своем Летиция.
— И что они предлагают? — начал сдаваться Дюпре.
— Фальшивые документы, дипломатическую неприкосновенность.
— Неприкосновенность в качестве кого? — усомнился Антуан.