Ей не хватало его силы, его резкости, уверенности в себе. Его жестокости, под которой обнаруживалась ранимая нежность мальчишки, которого никогда не любили. Она сумела коснуться той части его души, которую не знал никто, или, по крайней мере, ей так казалось. У них могло бы что-то получиться… Если бы он был жив, конечно.
Саша с тоской посмотрела на обнимающиеся и целующиеся на газоне пары. Правда была в том, что даже если бы Миша был свободен, она сама не чувствовала себя таковой. Она не просто тяжело переживала утрату, а по-прежнему принадлежала Тиму, и не хотела никого больше.
— Как дела? — теперь на нее приветливо смотрел какой-то араб. Они почему-то устойчиво не давали прохода девушкам со славянской внешностью.
— Простите, но мы с вами не знакомы, — на чистейшем французском ответила Саша, и араб смущенно удалился.
Снова начинало холодать с заходом солнца, и Саша ощутила, что ноги ее закоченели, а желудок удивительно пуст и требует пополнения. И вздохнув, все-таки набрала Мишу.
— Привет, ты не голоден? — В трубке раздавались голоса, шум и крики, и Саша лишь надеялась, что он не на съемках, потому что ей сейчас совершенно не хотелось давиться едой в одиночестве.
— Хорошо, на углу Мони через полчаса, — с облегчением согласилась она и отключилась.
— Грустишь? — как бы между прочим поинтересовался Миша. Саша уже доела свой ле бюф, и теперь размешивала ложечкой кофейное сердечко на поверхности капучино.
— А что, так заметно? — вопросом на вопрос ответила она, все еще не расположенная откровенничать.
— Как дела в лаборатории?
— Как обычно, — отмахнулась она от вопроса.
— Тебя напрягает то, что он заставляет делать?
Саша изумленно воззрилась на Мишу.
— Да, я знаю, о многих его делах. И я ему должен — это ответ на твой вопрос, который ты мне когда-то задавала.
Саша молчала, все еще не придя в себя.
— Никто не станет играть честно, если есть возможность за считанные секунды заработать то, на что иначе потратил бы годы.
— Ты тоже так поступаешь? — очнулась она.
— Поступал, — Миша отвел взгляд в сторону. — И однажды перешел дорогу не тем людям. Только я не мог тогда рассчитывать ни на чью поддержку, мне не у кого было скрыться, и сменить носителя я не мог.
— Тогда-то тебе и понадобился Тинни?
— Верно, — Миша смотрел куда-то вдаль или вглубь себя, очевидно, перебирая в памяти события давно минувших дней.
— И теперь ты время от времени выполняешь для него поручения?
— За последнее время было только одно поручение, — усмехнулся он, а Саша невольно покраснела, догадавшись, о чем идет речь.
— Ты так мило смущаешься, каждый раз как я упоминаю об этом, — улыбнулся он.
А Саша в это время думала о том, насколько изменится жизнь Миши, если она откажется от своей роли в лаборатории. Возможно, уже завтра такую, как Сесиль, сотрут с лица земли озлобленные предательством партнеры, а вместе с ней и того, кто в ней застрял. Все было намного труднее, пока не появилась она.
— Так это правда, что у него есть средство многократно перемещаться? — взгляд Миши стал напряженным и взволнованным. Под маской легкой наигранности он прятал огромный, гложущий его изнутри, интерес.