— Тебе нужно снять…Оу…
Мэйс стоял передо мной без рубашки; Его обнаженная грудь и пресс, как стиральная доска, заставляли мой рот наполняться слюной. Мой взгляд проследовал по его животу к резинке трусов, этих совершенных V-образных мышц внизу живота было достаточно, чтобы любой женщине захотелось наклониться и лизнуть их. Мои трусики стали мокрыми, а мысли просто стекали в канаву.
— Пожалуйста, подойти к столу и ляг на левый бок.
Я очистила и подготовила руки Мэйса. В это же время я чувствовала, что он смотрит на меня, согревая мою кожу изнутри. Размещение трафарета было немного трудным, так как я постоянно отвлекалась на ощущение его гладкой кожи под кончиками моих пальцев, его ускоренный пульс и тепло его тела. Его опьяняющий взгляд, столь близкий мне, заставил меня дышать тяжелее, чем обычно. Я оглянулась и увидела, что он пристально наблюдает за мной, посылая мурашки по моей коже.
— Ты такая чертовски красивая, Скарлетт, — тихо сказал он мне. Его глаза выражали убежденность в том, что он говорит.
Вместо того, чтобы выдавать свои чувства, я спросила:
— Это то место, где ты хочешь тату? — кивком я указала на его рёбра. Даже я слышала, что мои слова терялись во вздохах.
Рука с татуировочной машинкой мягко опустилась на его кожу, знакомые вибрации добавились к тем чувствам, которые всегда приходят по моему телу, когда я татуирую кого-то. Что-то в гудении моей машинки, линии, узоры, изгибы в каждой части работы, которую я постоянно делала, могущество в моих руках, которым я могла как создать, так и испортить татуировку в один момент, доставляло мне ощущение странного спокойствия. Я уходила на свою волну, где не концентрировалась ни на чём, кроме чернил и моего холста. В тот момент, когда клиент садился передо мной, он превращался в один из моих шедевров. Был ли это маленький кусочек, половина руки или вся спина — это не имело значения. Кожа и чернила, татуировки — это была моя жизнь, моя любовь, моя страсть. Каждое творение заслуживало моего пристального внимания и заботы.
Кожа Мэйса шокирующе контрастировала под моими руками. Твёрдые как скала мышцы, над которыми, я уверенна, он упорно трудился, чтобы поддерживать в форме, были покрыты идеально гладкой мягкой кожей, на которой виднелись один или два шрама — единственное, что нарушало общий вид. Его тело было потрясающим — произведение искусства, мужественное, оно захватывало дух. Тело, подобное его, стоило ждать для этой работы. Было так много вещей, которые я хотела бы сделать с его телом, и не все из них были татуировками.
Мэйс выбрал памятное тату, чтобы почтить его покойного отца. Он объяснил мне общее видение татуировки, оставив остальное на моё усмотрение. Это было великолепно, сложно и очень уместно. Гектор, отец Мэйса, выращивал розы большую часть своей жизни. Это была одна из его многочисленных страстей. Большой крест в чёрных и серых тонах, который начинался у него под мышкой и проходил почти по всей длине его рёбер, был замысловато обёрнут розовым кустом с тремя яркими красными бутонами в разных стадиях цветения, представляющих разные вещи. Первый — в полном расцвете, второй — поникший, а третий — закрытый бутон роз, означающий жизненные события, которые он пропустил, не будучи здесь, ведь его дети растут, влюбляются, заводят собственные семьи. Под ним крошечная рука маленького ребёнка осторожно держала мужественную руку. Эту часть я не совсем поняла. Думаю, это было чем-то личным, а Мэйс, похоже, не хотел объяснять, поэтому я оставила его в покое.
Четыре часа спустя я вытерла салфеткой последний слой, чтобы удалить лишние чернила. Результат поражал. Собственную работу сложнее всего критиковать, однако эта татуировка захватывала, и я гордилась ею. Я потянулась к фотоаппарату на полке у стены и спросила:
— Ты не возражаешь, если я сделаю несколько фото?
— Поторапливайся, детка, — его голос прошел волнами по моей спине, у него был чертовски потрясающий голос, тёмный и глубокий. Это было похоже на секс, покрытый шоколадом, вредный для вас, но доставляющий такое наслаждение, что вы не можете отказать себе в этом.
— Сейчас я наложу немного крема и оберну пленкой. Ты знаешь правила, да? Сними покрытие через час, промой его теплой водой с антибактериальным мылом и промокни тату мягким полотенцем, — он просто смотрел на меня из-под век, заставляя моё дыхание остановиться.
Я начала размазывать крем по его грудной клетке, пока разговаривала, концентрируясь, чтобы не смотреть на него. Обычно я была полностью поглощена делом, когда кого-то забивала, но ощущение моих рук на Мэйсе повлияло на меня, как ничто другое. Я чувствовала его сердцебиение под кончиками пальцев, чистую силу, которую он излучал, было невозможно не заметить. Было что-то такое эротичное в моих руках на его коже. Я была так возбуждена к тому моменту, что едва могла сдержаться, чтоб не облизать его с ног до головы.