Преславний ест стих на султан Мурада, що беше по право первоначалника пияниц. Ядеше маковий (афион) сок и много тютюн димяше (той султан Мурад беше избил такива на своя империя до четиринадесят хиляди, такова са слава обносяше). Он са смеяше и тако говоряше за них: „Егли кеиф олмак истерсен баденуш ол, бок еме“, сиреч, ако хочеш да будеш чтител на веселости, пий вино, лайна (говна) не яж. Лайна, дума, маковий сок и другии таковии вещи, що упояват человека. Паки другии хочут виното да го претворят (да го наливат като) оцет но чревото свое, почто е оцет виний им позволен. Но коги изпият чаша сас вино, той час сол посипват тамо. Колко ли обмануват (лестят) сами себе, почто наливат вино у стомах свой и наполнят и жили свои, и претворили себе на оцетници, и що е возбраненно, учинят го позволено, а да укапне на одеждата му, грях имат и сол посипват. Вино гореное или другии спирти, сиреч ракия, толико да от тях, ничто не е. Разсуждават, како не пият того за другое, но за пиянство, заради да приемнат от Бога казън. Ако са случи да хватят някого у то пиянство, от судия наказани има да будут. Почто всякое возбраненное, коги промине през огне или през алембик да буде пропущено, мни им са, како са очистя от всякия скверни и нечистоти, и като е нечисто, тогива чисто бива.
9. Возбраненно им ест мертвечину незакланое да не ядут и кров да не ядут. И на жени нищо не е позволено да заколи, почто от жена ща е заклано, запрещение имат да го не ядут.
10. Возбранено им ест свиное мясо да не ядут. Свиное мясо сас виното равное запрещение имат и утвердяват. И още за нечистое имат пес, котка, жаба, врана или грач и гарван и другии плотоядния и калоядния животни и того ради не е позволено им да го ядут. А татарите, като ядут кониное и камилинное мясо, затова ги трупоядни80 наричат турците. Укорение било на турците от някои християнский писателей, като предала Писание, како они камилское месо ядат, макар то токмо у арапите бива. Но у нужда и камилское млеко ядат равно каквото другите животния и скотове, що не са запрещени. Паки нест позволено ним всякое животное четвероногое и фърковатое да убиват, що не е ни за ядене, ни за другая някоя потреба полезна и що не наноси на человека никаковий повред и убиток, каквото паук, мравии, жаба, домовная муха и медоточная пчела и другии малейшии животнии, и другии черепокожнии, що излязат из тревата и из землята. Ала най-вече са износи у них история зарад паука, како бил някоги Амавия халифе сас флота корабленная на някой пристанище и на утре хочел да простре ветрила, сиреч елкеми, та да гони неприятели свое. Ала като видял едното паука како си прострел паячина своя от едни корабл на другий, и не хочел да му разкъса мрежата тоя ден до довечера, но терпеливо седял на тое пристанище, а плен и лов имал готов пред очи свое. А на втория ден видя неприятели свои, како са явиха сас много силний флот корабленний и идут верх него. И да не би бил излязъл от тое пристанище, не би избежал бил от беди злия. И от това разсуждаваше, како по Божию смотрению паука препятие учинил на кораблии неговии и удержал ги като някоя новая котва у пристанище оное. И тако зарад паука на Корана има особливая (башкадже) глава, що са много чете зарад него.81
11. Возбраненно им ест да уземат лихву (мамеле) или от свои пари пребиток да уземат — ни много, ни мало, — почто мнят, како е тая нечестивая работа по достойнство и по правду. На лихоимците и що пременяват пенезеи (дукати), на суд не подава им са някой слушание и на нихное марторисвание не хващат вяра, и на никое друголюбное почетение да поставят ги за достойнии, но имат ги на хуление незагладимое и на повредное умаление доволно им ест да го назоват и да го показуват по праву, како таковий ест. Почто говорят, како между хайдути и между лихоимци токмо едно имя ги разделя, а работа не.
Ала на това време мохамеданите лихоимци изнайдоха една хитрост, що да могут сас тая хитрост да уземат лихву и да избягнут от имени укореннаго. В первих, ако хоче някой да подаде някому денги (пари) сас голямая лихва, сиреч да подаде сто, а после да уземе петдесят отгоре или двадесят лихва, поставя пред марторие зарад оная лихва, що хоче после да я уземе, някоя златая вещ сас малая цена или сабля, или шуба (кожух) и пита оного человека, що узема ония денги: „Хочеш ли доброволно да купиш тая вещ за толкова денги, колкото е оная лихва?“ И он произволи за толкова да я уземе. И тогива рече оний, що хоче да уземе оная лихва: „Подари тая вещ сега на того человека — някого от неговите человеци, — а он да я подари мене.“ И тако прилагат злодеяние на добродетел и злоба на благодеяние. Почто повелявает ся, како кавл шерии, сиреч договор праведен и от правди ест. Того ради на рукописание не са поменува име на лихву оную никога, но пишут оная вещ, що я е купил он за толико и за толико.