Курс израильского правительства на прямую вооруженную конфронтацию с Египтом окончательно определился после того, как 18 июня 1956 г. М. Шарет, выступавший против силового решения проблемы и укрепления военного сотрудничества с Францией, ушел в отставку с поста министра иностранных дел. Его сменила Г. Меир, разделявшая взгляды Бен-Гуриона.
Администрация Эйзенхауэра старалась всячески удержать Израиль от эскалации конфликта с Египтом. Президент опасался советского вмешательства и даже возможности ядерной войны в случае военных действий против Египта, находящегося под покровительством Советского Союза[82]. Узнав о военных приготовлениях Израиля, Эйзенхауэр инструктировал Даллеса передать израильтянам, что США «намерены применить санкции, обратиться в ООН и вообще готовы сделать все, чтобы остановить израильтян»[83]. В письме к сыну Джону он откровенно пожаловался: «…Если израильтяне продолжат продвижение… я очевидно буду вынужден применить силу, чтобы их остановить… Но я проиграю выборы…»[84] Эйзенхауэр решил через посредника обратиться к Бен-Гуриону. Он поручил американскому сионистскому деятелю раввину Сильверу передать Бен-Гуриону, что если тот публично объявит об окончании своей миссии – ликвидации баз федаинов и вернется к своим границам, то он, Эйзенхауэр, в своем публичном выступлении по национальному каналу радиовещания публично подтвердит чувства глубокой признательности и дружбы в отношении Израиля[85]. Бен-Гурион был болен гриппом, но тут же ответил, что ему нужно посоветоваться со своим правительством и своими союзниками – Францией и Британией. А вскоре пришел ответ. В нем говорилось, что Израиль вынужден повторить свою срочную просьбу к ООН – призвать Египет, который находится в состоянии войны с Израилем, изменить свою позицию, прекратить политику бойкота и блокады, отказаться от организации террористических вылазок «шаек убийц» на территорию Израиля и т. д. Заканчивалось послание так: «Я знаю, что ваши слова о дружбе исходят из глубины сердца и хочу уверить Вас, что вы всегда почувствуете готовность Израиля совместно с Соединенными Штатами внести свой значительный вклад в ваши усилия по укреплению справедливости и мира во всем мире[86]. В этом письме премьер-министра было все, кроме информации о том, что израильские части уже были в полной боевой готовности. Последняя надежда у американского президента была теперь на Генерального секретаря ООН.
24 января 1956 г. Генеральный секретарь ООН Даг Хаммаршельд прибыл в Иерусалим. Это был первый визит в Израиль персоны столь высокого ранга. Он посетил также Египет и беседовал с Насером. Оценив ситуацию, Хамершелд призывал Израиль к сдержанности. Ему вторил Эйзенхауэр. В апреле того же года американский президент послал Бен-Гуриону письмо, в котором в очередной раз призывал к «сдержанности, даже под угрозой экстремистских провокаций», считая, что ответные акции Израиля могут только ухудшить ситуацию с безопасностью[87].
Этот нажим вызвал возмущение Бен-Гуриона. В ответном письме Эйзенхауэру премьер-министр заявил, что американский президент просто плохо проинформирован о создавшейся ситуации, и подчеркнул, что в случае продолжающихся египетских атак правительство не сможет бросить свою страну и свой народ в руки кровожадных террористов. В заключении Бен-Гурион писал: «…Я не сомневаюсь в искренности заявления Белого дома о том, что Соединенные Штаты будут выступать против любых атак (террористических. – Т.К.) в регионе. Однако я не был бы искренним с вами и моим народом, если бы чистосердечно не сказал вам, что такое заявление не сможет заменить нам столь жизненно необходимую для нас безопасность Израиля»[88].
82
83