— Если верна диспозиция, то просто невозможно, — заметил Барак. — Все просматривается, как на ладони.
— Да, — согласился Липкин-Шахак, — начиная от въезда в поселок. Оперативный план предусматривает, что группа проезжает на машинах от берега до въезда в поселок. Машины останавливаются здесь. Потом пятеро «коммандос» огибают поселок со стороны моря и выходят к вилле Абу-Джихада с ее тыльной стороны. Это наиболее опытные диверсанты, их задача — убрать внешнюю охрану.
— Пятеро — не мало ли? — засомневался Кастино.
— Оптимально. Меньше — стремительно возрастает риск провала. Больше — стремительно возрастает риск обнаружения… После того, как устраняют телохранителей, отряд, ожидавший вне поселка, на высокой скорости пересекает открытое пространство, и немедленно начинается штурм дома.
— Эти пятеро хорошо себя проявили, — сказал Шомрон.
Для участия в операции по ликвидации Абу-Джихада были отобраны лучшие солдаты и офицеры спецназа генштаба. Возник вопрос, кто будет командовать операцией на месте. В принципе это должен быть один из старших офицеров. В 1987-1989 годах спецподразделение генштаба возглавлял генерал-майор Моше Яалон. Из-за сложности и деликатности операции он настоял на том, чтобы лично возглавить ее.
Планированием морской переброски занимался военно-морской флот. Маршрут плавания проходил возле греческих островов, южнее Крита. Высадка на берег должна была осуществляться с помощью резиновых лодок.
…Барак стремительно вошел в аудиторию вместе с Аялоном. Спецназовцы вскочили, но «Буги» сделал жест, приглашая всех сесть и расслабиться. Полное внимание сознания при полном расслаблении мышц. Барак был в полевой форме без знаков отличия, «Буги» — в гражданском костюме.
— Ребята, — сказал Барак, — я знаю, что вы в полном порядке. Единственное, чего вы пока не знаете, это — кто первым будет стрелять в Абу-Джихада. Это будет майор Шломо Бенизри из второго спецподразделения. В ваших тренировках он не участвовал, и на операции будет держаться позади, на виллу пойдет со второй пятеркой. В нужное время и нужном месте он выйдет вперед и произведет выстрел. После этого каждый может, я не говорю должен, это дело добровольное, выстрелить и сам. Отходя, Бенизри произведет контрольный выстрел в голову. Вопросы есть?
Подождав несколько секунд, сказал:
— Ну, ребята, успеха. По машинам.
В среду 13-го апреля 1988 года отряд особого назначения на четырех плавсредствах и в сопровождении подводной лодки пустился в путь с базы военно-морского флота в Хайфе.
На кораблях были расположены оперативный штаб и спасательные службы. На одном из них разместилась операционная — на тот случай, если придется оказывать помощь раненным. Доставить на борт их должны были вертолеты, расположенные на другом корабле. На резервную службу для этой цели были призваны хирурги-профессионалы, участвовавшие также в репетиции на модели.
На кораблях были размещены резиновые лодки «Зодиак», которые должны были высадить бойцов на берег. Непосредственно командовал операцией заместитель начальника генштаба Эхуд Барак. Он возглавлял оперативный штаб, расположенный на одном из кораблей.
В четверг 14-го апреля 1988 года израильская разведка перехватила сообщение из французских источников, предназначенное для ООП, где говорилось, что израильтяне что-то замышляют. Несмотря на серьезные опасения, решено было продолжать операцию.
В это же время поздно вечером Абу-Джихад сказал своей жене Интисар, которую все звали Умм-Джихад (мать Джихада):
— Послушай, Умми, я вернусь поздно. Но мне ты будешь нужна. Положи Нидаля в его комнате, хорошо?
— Хорошо, — кивнула она, и голос ее дрогнул.
В последние годы муж не часто говорил ей «ты мне нужна». Она и не помнила, когда он говорил ей это в последний раз. Абу-Джихад жил своим делом, о доме и семье не забывал, нет, но помнил так, будто выполнял обязанность, данную ему Аллахом. Любил, но по— своему. На людях всегда показывал свою привязанность, а наедине (так редко в последнее время!) лишь Нидаля ласкал и лишь ему говорил слова, которые она, Умм-Джихад, жаждала услышать в свой адрес.
Абу-Джихад положил в боковой карман костюма пистолет, пригладил перед зеркалом усы. Обернулся к жене.
— Умми, — сказал он неожиданно, — если меня не станет, имей в виду, Нидаль должен запомнить меня, как Назим помнит своего деда.
Назим был одним из телохранителей Абу-Джихада, и дед его Фарук, убитый евреями еще в конце сороковых, в первой войне, был для молодого человека примером. Фотографию не старого еще мужчины в «куфие» он носил в боковом кармане и каждый раз, когда нужно было давать слово, Назим доставал фотографию и прикладывался к ней губами.
— О чем ты? — нахмурилась Умм-Джихад. — Что происходит в последнее время?
— Я сказал, — отрезал Абу-Джихад. — Ничего не происходит, ничего.
Не нужно было говорить ей это, — подумал он. — Ничего она не понимает, хотя и знает многое.
— Вернусь поздно, — повторил он, выходя из комнаты.
Жена проводила его беспокойным взглядом.
В ночь операции израильский десант на тунисском берегу ожидали три автомобиля — два «Фольксвагена» и один «Пежо». Автомобили были взяты напрокат за двое суток до того в трех разных агентствах. За прокат машин было уплачено наличными. Их взяли напрокат трое агентов «Моссада», выдававшие себя за ливанцев. Они говорили на прекрасном французском языке.
Когда корабли подошли к тунисскому берегу, было получено сообщение, что не только Абу-Джихад будет ночевать дома в эту ночь, но и большинство лидеров ООП. Информация была передана в оперативный штаб, где находился Барак, в зашифрованном виде. Было внесено предложение расширить операцию.
В это время дом Абу-Джихада находился под наблюдением. Агенты «Моссада» следили за телохранителями, за движением в престижном районе, и стремились определить признаки нарушения рутинного порядка вещей, который им хорошо был известен. Они оставались на своих местах вплоть до завершения операции.
15-го апреля с наступлением темноты корабли встретились в точке, находившейся вне тунисских территориальных вод и вне досягаемости тунисских радаров. После того, как с подводной лодки, наблюдавшей заберегом через перископ, сообщили, что на берегу никого не осталось, на воду были спущены две моторные лодки, в каждой из которой находились по два человека. Они добрались до берега, где соединились с поджидавшими их агентами «Моссада».
На корабли было передано шифрованное сообщение, что берег находится под контролем. Тогда в воду было спущено 5 резиновых лодок «Зодиак», на которые вошло 20 бойцов из спецподразделения генштаба.
Бойцы высадились на берегу неподалеку от бывшего финикийского Карфагена. Оттуда недалеко ехать до квартала Сиди— Бу-Саид. На берегу царила тишина, нарушаемая лишь шумом волн.
Агенты «Моссада» непрерывно передавали информацию с наблюдательного пункта — кто въехал, а кто выехал. Выяснилось, что Абу-Джихад задерживается в городе, где у него проходит встреча с Фаруком Каддуми, возглавлявшим политический отдел ООП. На встрече обсуждалось решение вашингтонской администрации закрыть представительство ООП.
Тем временем семья Абу-Джихада готовилась ко сну. Трое старших его детей учились за границей. Дома оставались жена Интисар, 16-летняя Хана, спавшая у себя в комнате, и двухлетний Нидаль, ночевавший в комнате родителей.
После полуночи, когда завершилась встреча с Каддуми, Абу-Джихад направился домой. Вот его машина подъехала к дому. Остановилась. Телохранители занимают свои места. Один — в машине, другой — на подходе к дому, третий — в доме. Телохранитель, сидящий в машине, дремлет. Когда Абу-Джихад вошел в дом, погас свет на первом этаже и зажегся свет в спальне. Квартал вилл погрузился в сон.