Как-то губернатор встретился с испанским консулом Баллобаром, взглянул на него и произнес: «Как? Я тебя еще не повесил?» Консул был ошарашен и возмущен, но оказалось, что губернатор пошутил. Что ж, такие шутки нам знакомы. Похоже, что Иосиф Виссарионович Сталин учился юмору у Джемаль-паши.
Тем не менее, жизнь евреев с началом мировой войны становилась с каждой неделей все страшнее и нетерпимей. Заграничные пожертвования закончились. Зато началась холера. Более десяти тысяч евреев Эрец-Исраэль попали в египетские лагеря беженцев. Холера, как известно, в одиночку не приходит, обычно она за собой ведет голод. Иерусалимские религиозные евреи умирали от нехватки продовольствия. Существуют свидетельства, что некоторые матери поедали своих детей.
Не хочу в это верить…
Треть евреев тогдашней Палестины вымерла.
Треть арабов в деревнях вымерла.
Большинство арабов стали двигаться в направлении границ Эрец-Исраэль. Почти все они переходили на английскую сторону, под знамена Лоуренса Аравийского, который к январю 1916 г. собрал более пятнадцати тысяч арабских партизан и повел их против турецкой армии. Тем не менее, Лоуренс прекрасно понимал, кто такие евреи. Ему принадлежат слова: «Чем скорее евреи займутся в Палестине сельским хозяйством, тем быстрее начнутся улучшения – их поселения, точно оазисы в пустыне».
Турецкая армия под немецким началом попыталась форсировать Суэцкий канал. Англичане вытеснили турок с Синайского полуострова.
В начале лета 1917 г. британский генерал Алленби был переведен из Франции в Египет и назначен командующим египетскими экспедиционными силами.
В октябре же 1917-го…
В октябре 1917-го генерал Алленби взял Беэр-Шеву. В начале ноября его войска взяли Газу, потом – Яффу, Кастель… В начале декабря был взят Бейт-Лехем.
Турки во главе с немецким генералом Эрихом фон Фалькенхайном бежали из Иерусалима.
6. Кому он нужен – Иерусалим?
М. Штереншис в своей книге «История государства Израиль» приблизительно так живописует взятие Иерусалима (прошу прощения и у автора, и у читателя за пересказ по памяти).
Хусейн Салим аль-Хусейни, мэр Иерусалима, торжественно поднял белое знамя и, гарцуя на фотогеничном коне, поехал сдавать город.
За ним плелся начальник полиции, за начальником полиции – фотограф.
Победители не то отсутствовали, не то исчезли…
Никого, кроме фотографа, начальника полиции и мэра, не было.
Фотограф запечатлел «сдачу города» отсутствующему противнику.
Мэр пожал плечами, оглянулся и вдруг увидал каких-то двух англичан. Мэр решил город сдать им. Он пришпорил коня и погнал его, уповая на милость победителя. Однако вояки оказались из интендантской службы и от святого города отказались.
Фотограф запечатлел неудавшуюся капитуляцию.
Мэр выругался и тоскливой рысью двинул в сторону расположения английских войск.
Победители вряд ли догадывались о собственном триумфе.
Вскоре мэр встретил еще двух солдат и, не теряя времени, согласно всем правилам военного искусства, затеял сдачу города и им. Фотограф старания мэра запечатлел… Однако и эти воины победившей армии от Иерусалима отказались.
Раздосадованный мэр остался со своей свитой на окраине города ждать хозяев. Вскоре он опять узрел двоих англичан – офицеров, которые также оказались «не теми» и столицей трех мировых религий пренебрегли.
Фотограф запечатлел их, но сказал, что магния, который он потратил на исторические съемки сдачи города, хватило бы на хронику его захвата даже в случае длительной осады.
В это время к мэру подошел подполковник Бейли, а вслед за ним еще один офицер-англичанин – бригадир Уотсон, командир шестидесятой пехотной дивизии, который наконец-то соблаговолил принять ключ от Иерусалима вместе с декларацией о сдаче города. Мэр – в который раз! – сдался англичанам, фотограф – в который раз! – запечатлел историческое событие…
У фотографа окончились светочувствительные пластинки. Однако дело этим не кончилось.
Мэру пришлось сдать город еще и генерал-майору Шиа, и произошло это у башни Давида в Старом городе. Уж не помню, снял ли сей эпизод фотограф….
Но и это не конец истории.
11 декабря 1917 г. кавалерист генерал сэр Эдмунд Алленби торжественно вошел в Иерусалим.
И сказал генерал Алленби, и окружающие слушали его: «Как же я могу въезжать в этот город, если был некто до меня, кто входил в этот город пешком?»
И еще прочитал генерал Алленби вслух декларацию, и была эта декларация переведена на языки: арабский, иврит, итальянский, французский, греческий, русский.
И вот тогда фотограф последний раз пыхнул магнием, и мэр Иерусалима Хусейн Салим аль-Хусейни действительно сдал город кавалеристу генералу сэру Эдмунду Алленби, и сэр Эдмунд Алленби снисходительно принял ключи от города.