– Или более высокие уровни развития, – продолжил Спок.
– Это все правильно, конечно, – вставил Скотт. – Но что вы имеете в виду? – он указал рукой в сторону Них.
Джим покачал головой. Их сила все увеличивалась и увеличивалась. Но факт оставался фактом, Они до сих пор не знали, что делать в этой пустой галактике.
– Капитан, – это был Харб Танзер. – Может, мы уцепились не за то слово, и «выше» – это не совсем то, что служит отправной точкой. Но в любом случае мы не собираемся экспериментировать с людьми до тех пор, пока не уверимся, что это сработает наверняка. Они будут ждать нашего решения слишком долго. А как насчет того, чтобы просто придумать что-то, из чего они будут черпать знания, с чьей помощью будут совершенствоваться, выводя себя на все новые и новые уровни развития?
– Уточни.
– Игру, сэр.
– Харб, – произнес Маккой. – Как ты себе представляешь Бога, проводящего время, играя в игры? Интересно, какая игра достаточно продолжительна, чтобы ее хватило на целую вечность?
– Та самая, в которую играем мы все, Лэн, – ответил Харб, спокойно улыбнувшись. – В которой мы все существуем, где мы сами придумываем для себя такие понятия, как бог и дьявол, счастье и горе, жизнь и смерть.
– Харб, – запротестовал Скотт. – Но для меня – это не игра.
– Тебе это только кажется, – ответил Танзер.
– Поскольку ты забыл, что просто играешь, – Харб снова повернулся к Джиму. – Сэр, какое еще времяпрепровождение мы можем посоветовать ему, как не саму жизнь? Так, чтобы игроки всегда помнили, что это всего лишь игра, где по окончании можно подвести счет и начать ее заново, изменив роли.
– И каковы же будут ставки в этой игре? – спросила Ухура.
– Для каждой отдельно взятой личности? Понять, что же она такое на самом деле. Как много людей поняли еще при жизни, что они есть? К тому же, у игры может быть и продолжение – понять, каковы же в ней ставки.
– Но ведь в промежутках между «раундами», – не унималась Ухура. – Они все узнают.
– Конечно. Но в процессе игры, когда они будут находиться в теле, живущем во времени, они не вспомнят ничего, кроме легкого ощущения, что все происходящее – только игра. Это дает Им возможность играть «целую вечность». И значительность таких вещей, как любовь, успех, счастье увеличится благодаря тому, что они не вечны. Даже боль и потеря не будут страшны, потому что исчезнут, как только окончится очередной раунд игры. Игроки, проходя через них, получат все новые и новые знания о жизни.
– О, нет! – прошептал Маккой. – А что потом?
– Если покер – единственная игра в городе, – объяснял Харб, – вы скоро научитесь играть и выигрывать… Или проигрывать. Но вы будете продолжать играть ради удовольствия или уйдете – это уже на выбор участника. Лэн, у нас принято считать, что игра – несерьезное занятие. Пусть это не обманывает тебя. Политика – тоже игра, так же, как и взаимоотношения людей, и бизнес, и жажда открытий. Все это игры со своими правилами и ограничениями, замкнутые в определенном временном отрезке. Но в них всех есть место для славы, радости и счастья, для поражения и триумфа, власти, сожаления и любви. Это просто четырехмерная игра в рамках жизни. Что сделает Бог, если и ему дать этот шанс?
«…Да!», – ударила их волна восторженных мыслей. Все почувствовали Их жадное желание. – «Нам нравится ваша жизнь, осознание своего существования и существования других, любовь и даже боль. Мы хотим иметь все это. Дайте Нам это, научите Нас, как сделать из Себя нечто большее! Вы не будете Нам больше нужны! То, что Нам предлагает поющая, – Они имели в виду Кет'лк, – не нравится Нам. Дайте Нам игру и идите с богом. Давайте скорее, чтобы Мы могли начать играть…»
Кет'лк взглянула на Джима:
– Сэр, Их одобрение делает это пространство более податливым – оно примет новые законы гораздо охотней, чем я думала. Теперь у меня достаточно сил, чтобы справиться. Поэтому обдумывайте все скорее и отдавайте распоряжение.
Пока Джим думал, воздух наполнился всеобщим нетерпением. Он внимательно осмотрел экипаж. Лицо Ухуры ничего не выражало – она старалась сдерживать эмоции. Маккой, как всегда, сомневался, но испытывал радостное волнение, такое же, как Чехов и Зулу. Скотт продолжал поглаживать Кет'лк и смотрел на капитана, готовый выполнить любое его приказание. Спок даже не шевельнулся, только поднял бровь, но Джим отчетливо слышал его мысли.
«Все логично, Джим. Но, опять-таки, логика – не самая лучшая помощница в этой ситуации. Поступай так, как считаешь правильным».
– Ну что ж, приступайте, – распорядился Кирк. – И если можно… поторопитесь.
«Да, если можно, – в Их мыслях прозвучала такая мягкость и даже нежность, какой они еще не слышали в Их исполнении ни разу. – Мы никогда не забудем вас. Оставите Нам что-нибудь на память? Чтобы Мы могли вспоминать вас? Вы ведь играете в эту игру гораздо дольше, чем Мы. Мы будем вам очень признательны, если вы оставите какие-нибудь ваши победы и удачи. Чтобы Мы могли их как следует изучить в перерывах между раундами. И хотя Мы сами будем матерями и отцами для этой галактики, все равно вы останетесь Нашими родителями и единственными чужими, которых мы когда-либо знали. Оставьте Нам что-нибудь от себя».