27. Говорил апа Исаак: «Наши отцы и апа Памбо носили одежды рваные, в лохмотьях, и одежды пальмовые[14], вы же теперь носите одежды дорогие. Ступайте из этого места, вы его погубили».
Когда они собирались на жатву, он сказал им: «Я не намереваюсь снова давать вам заповеди, ибо вы не соблюдаете (их)».
28. Он еще говорил: «Апа Памбо говорил: «Так надлежит монаху носить свои одежды, чтобы выбросить свой хитон из кельи на три дня, и если никто не найдет его стоящим того, чтобы его унести, тогда пусть он носит его»».
29. Говорил апа Касиан: «Один из сенаторов, оставив свое имущество, раздал его бедным и удержал немного для себя на свои нужды, не желая жить в совершенном отречении смирения сердца. Этот же — сказал ему одно слово Василий, тот, который (ныне) среди святых, говоря: «Сенаторство ты потерял, и монашества ты не обрел»».
30. Один из братьев спросил any Пастамона: «Что мне делать, ибо мне мучительно продавать работу моих рук». Ответил старед и сказал: «И апа Джиджои, и прочие продают работу своих рук. Это не вредно. Когда ты собираешься продавать, скажи цену один раз с превышением. Если же ты захочешь спустить немного цену — это в твоей власти. Таким образом ты обретешь покой». Сказал брат ему: «Если есть у меня необходимое мне, хочешь ли ты, чтобы я занимался ручной работой?» Ответил старец: «Если бы даже у тебя было все, не бросай ручной работы. То, что ты можешь делать, делай, только без смятения».
31. Некий брат попросил any Сарапиона: «Скажи слово мне». Сказал старец ему: «Что я скажу тебе? Что ты забрал достояния бедняков, вдов и сирот и поместил их в шкаф», ибо он увидел шкаф[15], полный книг.
32. Спросили блаженную Синклитику: «Совершенным ли благом является нестяжание?». Она ответила: «Благо весьма совершенное для тех, у кого есть сила (в рукописи ошибочно «нет силы») (перенести это), ибо те, которые вынесли это — они страдают плотью, в душе же у них радость. Ибо как одежды жесткие, которые колотят и стирают, превращают силой в белые, таким же образом душа твердая укрепляется весьма через добровольную нищету».
33. Говорил апа Иперехий: «Сокровище монаха — не приобретать ничего материального. Затворись и копи себе (сокровище) на небесах, ибо непреходящ (там) покой вовеки».
34. Был некто из святых, называемый Филагрий, живущий в Иерусалиме (в греческом: «в пустыне Иерусалимской») и работающий тяжело, чтобы добыть себе пропитание. Когда он стоял на торгу, чтобы продать изделия своих рук, вдруг он нашел кошель, в котором десять сотен[16] олокоттинов. Он стоял на своем месте, говоря (себе): «Тот, кто потерял его, обязательно придет». И вот этот (человек) пришел, плача. Взял же его старец, отвел в сторону и отдал ему. Этот же удержал его (г. е. старца), желая дать часть ему. Старец же не захотел взять. Тогда тот стал кричать, говоря: «Придите, посмотрите на человека Божьего, что он сделал!». Старец же убежал потихоньку и вышел из города, чтобы не узнали, что он сделал, и не прославляли его.
35. Некий брат спросил одного старца: «Как мне спастись?». Он же снял свой левитон, препоясал чресла, распростер в воздухе руки и сказал: «Так надлежит быть монаху, чтобы он совлек с себя материю мира и распял себя в своих подвигах».
36. Просили одного старца, чтобы он взял деньги на свои нужды. Он же не захотел взять, поскольку работа его рук удовлетворяла его нужды. Когда продолжали упрашивать его: «Возьми их хотя бы для нужд бедных», ответил старец: «Это двойной стыд: что я не нуждаюсь, (а) взял, и дать не принадлежащее мне нуждающимся, чтобы получить пустую славу».
37. Пришли однажды несколько греков, чтобы раздать милостыню, в (город) Острацины[17] и спросили экономов[18], кто нуждается. Те привели их к одному увечному[19] человеку, чтобы они дали ему. Он же не захотел взять, говоря: «Вот эту малую толику пальмовых ветвей я изготовляю (т. е. изделия из них), и они удовлетворяют мои нужды». Затем они привели их к одной вдове с детьми. Откликнулась (им) ее дочь изнутри, за дверью, ибо она была нагой. Ее же мать ушла на работу, ибо была прачкой. Они предлагали ей одежду и деньги, но она не взяла их, говоря: «Моя мать пришла и сказала: «Мужайся, моя дочь, Бог распорядился в отношении меня, я нашла работу сегодня, у нас есть пропитание»». И когда ее мать снова пришла, они уговаривали ее, чтобы она взяла. Она же не захотела, говоря: «У меня есть мой покровитель, то есть Бог, а вы хотите отнять Его у меня». Они же услышали ее веру и восславили Бога.
14
Разнообразные плетеные изделия из пальмовых ветвей (в сущности, листьев) были чрезвычайно распространены, и изготовление их было основным видом труда отшельников. Из пальм могли делать даже монашескую одежду, хотя как знак крайней бедности и непритязательности.
15
Буквально «окно». В монастырях для хранения книг в помещениях, предназначенных для библиотеки, закладывались окна, и в оконных нишах делались полки.
16
Здесь и далее в переводе сохраняется коптская манера счета —на сотни и на десятки тысяч; счет на тысячи был неупотребителен и встречается в виде исключения в переводах под влиянием оригинала.
17
Город на северном побережье Синайского п–ова, совр. Эль–Филусият (в 40 км западнее Эль–Ариша), где находилась резиденция епископа.
18
В латинском — «эконом церкви», в Патерике — «приставники». Поскольку город был резиденцией епископа, имеется в виду епископальная церковь. В круг обязанностей экономов входила и раздача милостыни. Ср. прим. 9.
19
До публикации настоящего текста (Палестинский сборник, вып. 28, 1986, с. 128—152) значение данного коптского слова не было выяснено. Теперь ясно, что этим словом копты переводили термин «прокаженный», «увечный», ср. в Патерике «изувеченный».