— Когда вернёшься домой, скажи Вайолет, что я загляну на чай в полдень. Скажи испечь булочки и заварить подходящий чай для гостя моего… уровня. Я уверен, она не обрадуется, что нас с тобой должным образом представили друг другу без её ведома
И почему это прозвучало угрожающе?
— Как я должна сказать ей, кто придёт к нам на чай, если не знаю твоего имени?
Этот засранец серьёзно? У меня возникло чувство, будто я попала в какой-то фильм, где все в курсе, а я осталась в неведении.
Бросив телефон на сиденье машины, я наклонилась ещё дальше, схватила балетки, которые лежали у меня на сиденье, скинула туфли, чтобы надеть их. Я ни за что не собиралась снова карабкаться по канаве на каблуках. Мои ноги уже ныли, я сделала шаг в сторону, спускаясь по чёртовой канаве.
— Роуэн Тейвел. Скажи Вайолет, что я с нетерпением жду возможности выпить чаю с вами. — Его улыбка была плутоватой и наполненной весельем, будто он нашёл что-то весёлое
— Я так понимаю, ты ей не очень нравишься.
— Я полагаю, в твоей жизни нет мужчины? — Его глаза с неприкрытым голодом скользнули по моему телу, прежде чем вернуться к лицу.
— Это личный вопрос. Мы с тобой не собираемся задавать личные вопросы на тёмной дороге при лунном свете, Тейвел, — ответила я едко-резким тоном. — Приятной ночи, и спасибо, что не сбил меня. Я бы сказала, что приятно познакомиться, но это было бы наглой ложью. — Когда я наклонилась, чтобы схватить телефон, сумочку и туфли, почувствовала на себе его взгляд.
Раздражённо пыхтя, я выпрямилась и захлопнула дверь, прежде чем вылезти из канавы. Я несколько раз вздрагивала, когда острые камни больно впивались в ступни сквозь тонкие балетки, но, в конце концов, добралась до багажника и сумела открыть его, чтобы схватить рюкзак и запихнуть в него вещи, которые понадобятся на ночь.
— И я не вижу здесь ни одного мужчины, так что спрашивать о ком-то было бы пустой тратой воздуха. — Я бросила сумочку в багажник, чтобы порыться в другой сумке в поисках теннисных туфель без застёжек. Скидывая балетки, я поморщилась, почувствовав гравий на подошвах. Как только кеды оказались на моих бедных ногах, я пошла за сумкой из багажника, но он выхватил её раньше.
— Отдай мне сумку, живо, — потребовала я, когда моё терпение лопнуло.
— Перестань вести себя по-детски и попроси подвезти тебя, дорогая Мойра.
— Откуда ты узнал, что моё второе имя?
Его глаза расширились, а на губах появилась ослепительная улыбка.
— Я не знал, но не могу шокирован тем, что Рена назвала тебя Мойрой Дарлинг Бишоп. У этой девушки всегда была нездоровая одержимость Питером Пэном[1]. — Я ошибалась. Его глаза были не просто серыми. Они были цвета стали с тёмной синей линией, окружающей радужную оболочку. — Садись в машину. Уже поздно, и по этим лесам рыщут хищные звери. А ты выглядишь чертовски аппетитно. — Проглотив беспокойство, я случайно взглянула на мужчин, молча и с любопытством наблюдавших за нами. — Они не укусят, если я не дам им разрешения. Тебе меня стоит бояться. — Даже его улыбка не обнадёживала, так как в глубине глаз блеснуло что-то опасное.
Глава 2
Мойра
Поездка в гору была наполнена напряжением. Роуэн велел сопровождавшим мужчинам забраться на заднее сиденье, а затем включил музыку, положив конец любой возможности для разговора. Я не возражала, но мне было любопытно узнать, как он предположил, что моя мать была одержима Питером Пэном. На самом деле, она назвала меня Гримойра Дарлинг Бишоп, а бабушка сократила имя, потому что считала абсурдным называть ребёнка Гримойрой.
Я знала каждую душу, которая называла Ведьмовскую Пустошь своим домом, но ничего не помнила о Роуэне или его родственниках. Фактически, наша семья одна из первых, кто назвал это место домом. Каждый проявлял к бабушке уважение, которого она заслуживала за то, что происходила от первых поселенцев.
Ёрзая, я теребила оборки на подоле платья, вглядываясь в проплывающую мимо сельскую местность. Громкость музыки уменьшилась, и я повернулась к Роуэну, ожидая, что он хочет сказать. Он ничего не говорил, и я мешкала, не зная, что сказать, чтобы заполнить неловкое молчание.
— Когда ты переехал в Ведьмовскую Пустошь? — спросила я. Уголки его полных губ дёрнулись, пробуждая желание их поцеловать.
— Думаешь, я не всегда жил здесь? — ответил он вопросом на вопрос, выгибая бровь.
— Я бы знала, живи ты тут, Тейвел. Городок маленький, и в нём сложно спрятаться. — А может, и нет, но не для такого красавчика. Я бы его заметила. Моя вагина точно бы заметила его сексуальную привлекательность.