— Марли, мне утром рано вставать.
Дверь в мою ванную появляется из ниоткуда, и я в нее врезаюсь.
— Ой, черт! — но на этом не заканчивается: я врезаюсь в соседнюю стену, спотыкаюсь об угол половой дорожки и падаю. Жестко.
— Марли? Ты в порядке?
Телефон выпадает из моей руки и катится по полу, в то время как моя лодыжка пульсирует от боли. Я хватаю телефон и прижимаю к уху.
— Хьюстон, у нас проблема.[5]
Он вздыхает мне в ухо, и наверное закатывает глаза.
— Никогда не слышал этого раньше.
— Кажется, я вывихнула свою лодыжку. Но я в порядке.
— Я ненадолго зайду. Можешь дойти до двери, чтобы впустить меня?
Мои глаза широко раскрываются. Уже поздно. Я пьяна. Он коснется моей ноги. О, Боже.
— Да, да, я в порядке, правда. Откуда ты знаешь, где я живу?
— Я — твой профессор. Я знаю все.
— Нет, правда, я в порядке. Уверяю тебя.
Но он больше не отвечает.
Прыгать к двери — не маленький подвиг. Он быстро сюда добрался. Я открываю дверь, стоя на здоровой ноге, и широко улыбаюсь.
— Счастливого дня Святого Патрика, — говорю я ему.
— О, черт, — он стоит у моей двери, и я осматриваю его голубую рубашку и тренировочные брюки. На нем нет ничего зеленого.
Чтобы устоять на месте на одной ноге, моя рука устремляется к его руке, и я сжимаю его выпуклые мышцы. Он опускает взгляд на мои пальцы, все еще сжатые вокруг его запястья.
— Ты не возражаешь? — его сильные руки обнимают меня поднимая на руки, это слегка меня отрезвляет.
Он так хорошо пахнет. Сном, мужчиной, и ноткой мяты. Его волосы взъерошены, а щетина на подбородке щекочет мой лоб.
Он подносит меня к моей мягкой синей кушетке и усаживает на нее.
— Позволь мне посмотреть.
Его искусные пальцы прижимаются к моей чувствительной лодыжке, и хотя мне нравится ощущение его рук на мне, сейчас они причиняет боль. Он находится в режиме «серьезный доктор», и я стараюсь не хихикать над его концентрацией.
— Тебе больно?
Я хочу быть сильной, сказать «нет». Но я этого не делаю. Я говорю правду:
— Да, немного.
Он встает и направляется на мою кухню. Слышу, как открывается и закрывается холодильник. Потом он кричит:
— Где лекарства?
— В шкафчике над раковиной.
Журчит вода, и он возвращается со стаканом воды и льдом.
Он садится, поднимает мою ногу на свои колени, прикладывая лед к лодыжке, беспристрастным прикосновением доктора. Затем он передает мне две таблетки Адвила и стакан воды.
— Вот, это поможет.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Ох, рыцарь в сияющих доспехах спасает принцессу от большого падения. Но я отбрасываю эту идею. Я — не принцесса, и это, не романтическая сказка. Иначе, он бы меня поцеловал.
Я смотрю на его губы, пока он сосредоточен на моей лодыжке. Мягкие, полные губы. Я хочу, чтобы они были на мне повсюду. Я откидываюсь на кушетке. Меня охватывают смешанные эмоции: я хочу отойти от него и наброситься на него одновременно. Лизать кожу вдоль его шеи. Лишь немного, невинного облизывания.
Он пялиться на мою футболку, на слова «Поцелуй меня, я — ирландка», напечатанные зеленым цветом на груди, и улыбается.
— Хорошая футболка.
Я дергаю за материал.
— Спасибо.
Тут он наклоняется, прижимая губы к моим в легком поцелуе. У меня перехватывает дыхание. Отстраняясь, он оценивает мою реакцию, прежде чем обрушиться на мой рот. Все эмоциональное смятение, которое я испытывала, выплескивается из меня в этот поцелуй. Через этот поцелуй, я могу показать ему, как я его хочу. Мой язык проводит по его губам, и он открывается мне.
Его руки взлетают к моим волосам, хватая, сжимая и потягивая за каждую прядь. Я стону в его рот, язык моего тела говорит ему, чтобы он двигался дальше.
Если бы это не было так неправильно, то я бы пригласила его в свою комнату, легла бы на кровать и молила бы его ко мне прикоснуться.
Но Хьюстон разрывает поцелуй, словно может читать мои мысли. Его рука движется вниз к моему подбородку в извиняющемся жесте.
— Мне нужно уйти, прежде чем я не смогу остановиться.
Я хочу умолять его не уходить. Ужасно хотеть что-то, что ты не должен хотеть. «Не останавливайся», «Продолжай» — эти слова, которые я хочу выкрикнуть. Но страх держит мой рот закрытым, а мои глаза широко открытыми от удивления из-за того, как его губы ощущались на моих.
Он целует уголок моего рта, его язык скользит по моей нижней губе.
— Позволь мне уложить тебя в постель.
Очко в его пользу. Я хочу этого. Он выдавливает улыбку видя явное возбуждение на моем лице.