Еще одна веревка «затянулась» вокруг меня, когда он слегка провел по моей руке своим мизинцем, когда они проходили мимо. И самая плотная из всех веревок «затянулась» вокруг меня, когда я подошла к стойке, и кассир протянул мне карамельный капучино и шоколадный круассан, оплаченный профессором Дейлом для меня. То, что он заметил, что я иногда приносила именно их с собой перед занятиями, заставило мое сердце сжаться.
Сегодня он приедет ко мне, и я решила добавить что-то еще в микс из наших тел.
Пиццу и фильм. Это очень похоже на настоящие отношения, но всем нужно есть. Я заказала обычную пиццу, так что это не будет выглядеть для него таким тревожным. Чем меньше индивидуального подхода в выборе пиццы, тем менее подозрительно все выглядит.
Положив руки на бедра, я рассматриваю барную столешницу, которая одновременно служит мне кухонным столом. Большая сырная пицца, вино, бокалы для вина и настоящие тарелки. Очень, ну очень похоже на настоящие отношения. Я быстро складываю тарелки друг на друга и ставлю их обратно в шкаф, а вместо них расставляю бумажные тарелки.
Отлично.
У меня нет времени заменить чем-то бокалы, потому что раздается стук в дверь, он здесь.
— Привет, — говорит он, когда я открываю дверь. Я не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, как он выглядит в джинсах и футболке.
— Привет, — говорю я, улыбаясь. — Не паникуй, — говорю я ему, когда он входит внутрь, — но у меня есть пицца.
Его взгляд устремляется на столешницу, и он не выглядит разозленным, так что это хорошо.
— Ах, ты разжилась прекрасной посудой, — говорит он, направляясь к столешнице.
— Только лучшее для тебя, — поддразниваю его я.
Мы устраиваемся, и он хватает кусок пиццы.
— Ну как, тебе нравится учиться? — спрашивает он.
— Очень много работы, и иногда я не уверена, что действительно это мое.
— Почему ты так думаешь? — он потягивает вино «Шираз», когда вопросительно и с любопытством смотрит на меня.
— Я действительно не знаю. Мне иногда кажется, что я не создана для психиатрии.
Он придвигает ближе свой стул.
— В свой первый рабочий день, я был в ужасе.
Мои глаза округляются.
— Я этому не верю.
Он слегка улыбается.
— Ну, поверь в это. Моя первая неделя, прошла в отделении скорой помощи.
Я слушаю, как он рассказывает о жертве с огнестрельным ранением.
— Я был так расстроен, что потерял пациента, — шепчет он.
Я наклоняю голову на бок и протягиваю руку, чтобы его коснуться.
— Мне жаль.
Его глаза смягчаются.
— Все нормально. Но помню, как доктор Чарльз Абернати отвел меня в сторону и сказал, что иногда ты выигрываешь, а иногда что-то теряешь, — он качает головой.
— Мудрый человек. Ты не можешь спасти всех.
Он отстраняет свою руку, словно избавляясь от моих слов.
— Да, наверное, нет.
— Мне жать, Хьюстон.
— Не о чем жалеть. Марли, ты умная женщина. Думаю, ты далеко пойдешь.
Меня обдает жаром, и я улыбаюсь.
После двух кусков пиццы и бокала вина, мы садимся на кушетку, и я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы спросить его:
— Когда-нибудь смотрел «Курс анатомии»[10]?
— Никогда не слышал об этом фильме, — я охаю, а он хихикает. — Конечно же, я его видел. Думаю, каждый будущий врач должен его посмотреть.