— Я знала, что ты мне нравишься не только из-за твоих превосходных навыков в сексе, — я улыбаюсь, когда кладу ноги на журнальный столик и откидываюсь на спинку кушетки. — Я подумала, что мы могли бы его посмотреть.
Это звучало очень похоже на «затягивающиеся веревки». Я уже готова к «нет».
Потому что он жует уголок губы, наверное, задаваясь вопросом где я держу ножницы, чтобы он мог обрезать эти веревки и сбежать.
— Хорошо, включай. Этот фильм обязателен для просмотра.
Мы молча смотрим и где-то в середине, его рука пробирается к моим волосам, играя с ними. Это последнее что я помню, прежде чем проснуться. Моя голова лежит на коленях Хьюстона, а он сам — крепко спит. Я осторожно встаю, чтобы узнать, который час.
Он шевелится, и его глаза открываются, ошеломленные после сна.
— Черт, я не хотел засыпать.
— Не обращай на меня внимания, спи, — говорю я ему, прежде чем осознаю, что только что сказала. Видимо, он еще не уверен, что теперь со мной делать, но я не идиотка.
Я знаю, что он хочет уйти. Так происходит всегда.
— Все в порядке, ты можешь уйти домой, — говорю я.
— Черт, — шепчет он, потирая лицо. Мне нужно перестать обманывать себя, он не захочет большего. Он встает и направляется к двери.
— Спасибо за отличный вечер, Хьюстон, — говорю я, мне не удается скрыть оттенок горечи.
Он останавливается у двери и поворачивается ко мне, потирая затылок.
— Я знаю, что это может казаться неправильным, но это к лучшему. Никому не будет больно, верно? — спрашивает он. Я не уверена, пытается он убедить меня или себя.
Я киваю головой, соглашаясь с ним.
— Да.
Кому-то уже больно. Мне. Это моя вина. Я хочу его любви и не могу этого остановить. Все притворство в мире, не сможет показать, что для меня это только секс.
Телефон Хьюстона, оставленный на журнальном столике, звонит.
— Ты забыл телефон, — говорю я, поднимая его с кофейного столика. И я вижу на экране сообщение от кого-то по имени Дженнифер:
«Позвони мне. Я хочу тебя увидеть»
Глава 18
Хьюстон
И так это началось…
— Кто такая Дженнифер?
Все шары, которыми я ловко жонглировал, падают на пол.
— Извини?
— Кто такая Дженнифер? — снова спрашивает она, на этот раз тише. Я провожу рукой по волосам. Она протягивает мой телефон, я забираю его у нее. — Пришло сообщение…
— И что? Ты думаешь, что имеешь право знать? — набрасываюсь я на нее.
— Что? Нет. Я просто… — бормочет она. — Сколько у тебя отношений без обязательств? — Боже, черт возьми, ее глаза наполнены слезами. Пожалуйста, не плачь. — Хьюстон, я больше не могу этого делать, — говорит она. — Это слишком тяжело.
— Что, это из-за сообщения? — пожалуйста, не делай этого. Разве не видишь, что ты мне нужна? — Если бы я хотел поговорить о ней, я бы тебе рассказал. Ты мне не доверяешь?
— Доверять тебе? Я ничего о тебе не знаю. Ты мне ничего не рассказываешь.
Тебе не понравится то, что я могу рассказать. На твоем лице больше не будет такого взгляда.
— Ты смешна, — говорю я ей.
Она стоит рядом, и ее мизинец обхватывает мой.
— Хьюстон, поговори со мной, пожалуйста.
— Поговорить с тобой? Что? По-твоему, ты уже стала психиатром? — освободившись от ее руки, я медленно иду к двери. — Думаешь, что сможешь меня излечить? Разве не в этом все дело? Ты хочешь починить то, что сломано, — я открываю дверь, — я не способен на любовь, — я смог бы тебя полюбить, если бы все было по-другому. Наверное, я почти тебя полюбил.
— Нет людей неспособных на любовь, — шепчет она.
— Я такой человек.
Я ухожу, не сказав больше ни слова. Я направляюсь в противоположную сторону от своего дома. Иду туда, где я всегда мог думать. В то место, в котором чувствую себя, как дома. Медицинский центр «Лэнгон» манит меня флуоресцентными лампами, горящими внутри, и я прохожу через раздвижные двери.
Комната скорой помощи наполнена людьми, но я незаметно проскальзываю мимо болезней и страданий на второй этаж и блуждаю по коридорам в поисках часовни.
Когда я вхожу в темную комнату, священник сидит на скамье. Я сажусь рядом с ним и склоняю голову. Молюсь.
Но, как всегда, Бог не отвечает на мои молитвы. Он никогда этого не делает. Он вообще меня слышит?
— Бог действует таинственным образом, — говорит мне священник.