— Хьюстон, — выдыхаю я.
— Привет, Марли. Я знаю, что тебе нужно идти на занятия, — в его голосе слышится уязвимость, словно он не в своей тарелке. — Я просто хотел тебя кое о чем спросить.
У меня к нему так много вопросов. Но я их не задаю. Вместо этого я слушаю.
— Продолжай.
Он переминается с ноги на ногу, его рука тянется к затылку.
— Понимаю, что не имею права спрашивать, и знаю, что сам всегда говорил, что никогда не хотел свиданий. Но, зайдешь ко мне сегодня вечером? У меня есть кое-что важное, что я хочу тебе показать.
Я отвечаю сразу же:
— Конечно, приду, — я хочу его обнять. Поцеловать. Но он уходит.
Вечером, когда мои нервы натянуты до предела, я осмеливаюсь отравиться к нему.
Надеваю маленькое черное платье, красные туфли на каблуках и серебряные серьги-кольца. От нервозности сжимаю вместе губы и ощущаю на них равномерно наложенный блеск для губ.
Хьюстон меня впускает, и на его лице застыла улыбка. Он выглядит счастливее, светлее. Он стоит на месте, когда я вхожу в его хорошо освещенную квартиру.
Она так разительно отличается от того, что я видела, когда была здесь в последний раз. Я оглядываюсь и вижу фотографии Натана, расставленные над камином.
Приближаюсь к ним и провожу пальцами по серебряной рамке.
— Прекрасная фотография, — говорю я, любуясь Натаном, сидящим на лошади.
— Здесь ему три года, он так боялся залазить на эту лошадь. Помню, как крепко его держал и говорил, что с ним все будет в порядке, — у него слегка увлажняются глаза, но он сдерживается. Я горжусь тем, что он держит себя в руках.
Перехожу к другой фотографии и вижу еще две, на полке возле кухни.
— Эти тоже замечательные, Хьюстон.
— Я хочу все помнить. Каждую деталь каждого дня его короткой жизни.
Я его обнимаю. Обнимаю изо всех сил. Он рассказывает мне о том, где пропадал последние несколько недель. Я рада, что они с Дженнифер возвращаются к жизни.
— Думаю, это здорово, — говорю я, небольшая улыбка играет на моих губах. — Ты выглядишь счастливее.
— Марли, я давно не был счастлив, — он подходит ближе. — Но, я хочу быть счастливым. Я пытаюсь, — он тянется ко мне и наклоняется. — Я хочу попытаться быть счастливым с тобой.
Мои губы встречают его в страстном поцелуе, наши языки танцуют. Я откидываюсь назад.
— Я тоже этого хочу.
Он выгибает бровь, улыбается мальчишеской ухмылкой.
— Кроме того, кому-то нужно быть уверенным, что ты останешься в игре.
Я смущенно улыбаюсь.
— Что, правда? А что будет, если я этого не сделаю?
— Буду тебя шлепать. Будет много-много шлепков, — он притягивает меня ближе к своей сильной груди.
— Марли, одну вещь я знаю наверняка: жизнь коротка. Я хочу взять лучшее от каждого дня и хочу, чтобы ты была рядом со мной.
Ему не нужно просить меня дважды.
Эпилог
Хьюстон
Сказать, что прошлый год с Марли прошел легко, было бы ложью. Но я каждый день стараюсь быть сильным для нее, для себя.
Я вернулся к медицине, моему единственному истинному призванию. Работа в Нью-Йоркском медицинском центре «Лэнгон» стала воплотившейся в жизнь мечтой.
Бывают и тяжелые дни. Иногда мне хочется свернуться калачиком и никогда не просыпаться, но мне всегда помогает Марли.
Учеба ей не дается легко, она упорно трудится изо дня в день, чтобы добиться успеха.
Ее красота, ее сила и ее доброе сердце — это лишь некоторые из тех вещей, которыми я восхищаюсь больше всего. Кто знал, что она сможет исцелить мою душу. Кто знал, что моя душа достойна спасения?
Я ее люблю.
Решение быть с ней далось мне легко.
Мой терапевт заметила значительное улучшение в моей жизни, и теперь мы встречаемся один раз в месяц. Я все еще каждый день пишу в своем дневнике.
И не было дня, чтобы я не праздновал жизнь своего сына, Натана.
Мы подъезжаем к кладбищу, и я беру за руку Марли. Глубоко вздохнув, мы проходим через железные ворота и направляемся к могиле Натана.
Дженнифер и Стюарт сидят у его могилы бок обок. На его надгробии выстроены в линию игрушечные автомобили.
Мы приветствует друг друга, и я представляю им Марли. Мы с Марли становимся на колени на невысокую траву, и я замечаю живот Дженнифер.
— Какой месяц? — спрашиваю я.
— Седьмой. Мне страшно, — говорит Дженнифер с улыбкой на лице, проводя ладонью по своему выпирающему животу.
Стюарт кладет руку ей на спину, проводит пальцами вверх и вниз, а Марли сжимает мою ладонь.
— Думаю, что это здорово, — я отпускаю руку Марли, чтобы обнять Дженнифер, слеза скатывается по моей щеке.