Он заметил, что я за ним наблюдаю, и медленно улыбнулся.
— Прямо с утра — и такой сложный перекресток, — сказал он в конце концов.
Я склонилась над столом.
— Мартин, я купила квартиру. — Я ничего не могла поделать, мое возбужденное состояние не проходило. Я должна была ему рассказать.
Он задумчиво жевал.
— Так ты собираешься нас покинуть?
Мне нравилась его способность принимать все с таким спокойствием.
— Ты сможешь довезти мои вещи на грузовике?
— Конечно. А когда?
— В субботу. Я хочу переехать в субботу. — Мое возбуждение так и выплескивалось наружу. — Это недалеко… только одна спальня… вид великолепный. Прямо для меня…
— Отлично, — сказал он и поднял чашку, чтобы сделать огромный глоток чая. — Рад за тебя.
Пол объявился дома в пятницу вечером, небритый, вид усталый. Папа позвонил ему — откуда он узнал, где он был? — и Пол, по его собственным словам, захотел помочь. А вот с Джоди ничего не вышло. Чтобы сходить домой, ей нужна была веская причина.
Я не могла вспомнить, которая из них была Джоди.
— Это та, что брила брови? — спросил отец. — С фиолетовыми ногтями?
Пол с минуту подумал, но казался не очень-то уверенным.
— Нет, — в конце концов сказал он. — То была Дженни. Ты спутал Дженни с Джоди.
— Ну, ничего, главное — чтобы ты знал, кто есть кто, — ответил отец.
— Это тоже не важно, — сказал Пол. — Похоже, я не собираюсь больше встречаться ни с одной из них.
Он ученый-исследователь, работает дома, проводя часы за письменным столом, размышляя, подсчитывая, изобретая. Я уже потеряла счет его подругам. Это безукоризненно одетые женщины до тридцати пяти, в льняных костюмчиках и соломенных шляпках; у них такие модные стрижки, в которых концы волос заострены, как лезвия бритвы. Должно быть, он поражал их своим умом. Не могу себе представить, что еще они могли в нем найти. Думаю, вначале, когда он покупает цветы и встречает после работы, искренне восхищаясь, он способен произвести впечатление. Но всему приходит конец, как только он, захваченный последним проектом, перестает обращать на них внимание и с головой погружается в свои числа и уравнения. Когда работа завершена, он проходит через фазу разрыва, а затем вновь отчаянно влюбляется в следующую женщину, а все его старые подружки в конце концов становятся просто подругами. Они готовы часами разговаривать с ним по телефону, позволяя расписывать ему свои чувства к кому-то другому. Возможно, ощущение собственной безопасности появляется у них только тогда, когда они узнают, что его любовь перешла на другую и теперь его романтические запросы лягут на другие плечи.
…Только в субботу утром я поняла, что вещей, которые нужно перевезти, совсем немного. Пол с Мартином снесли вниз мою кровать, гардероб, магнитофон и коробки с книгами. Я наблюдала, как они грузят мои пожитки, оказавшиеся маленькими и незначительными в огромной темноте грузовика.
Отец стоял рядом со мной.
— Тебе понадобится больше мебели, Китти. Пойдем со мной. Придумаем что-нибудь, — говорил он, увлекая меня за собой в дом.
Мы пошли на кухню, и он опустошил наши разваливающиеся ящики, вытряхивая из них груды кухонной утвари.
— Нам все это ни к чему. Обязательно возьми все с собой.
Он продолжал выдвигать ящики, открывать дверцы буфетов, извлекая из них кастрюли и сковородки, тарелки и блюдца, тазики и миски. Их набралось так много, что весь стол был ими заставлен.
— Коробки! — прокричал он через входную дверь Полу и Мартину. — Сходите за коробками!
Он был в восторге сам от себя, рылся в буфетах, куда не заглядывали годами.
— Шевелись, — говорил он, — подумай о себе. Тебе же нужны и стулья, и стол, и диван, и подушки, и занавески.
Я собрала ножи, которые он выложил, — старые, прожившие много лет ножи, мытые-перемытые в мойке, покореженные, отслужившие свое. Я любила их все.
Он резко остановился.
— Но тебе же нужна плита, холодильник. — Он провел рукой по волосам и посмотрел на меня растерянно. — Что же делать? Об этом нужно было подумать заранее.
Неужели он действительно считал, что я такая неприспособленная?
— Папа, я собираюсь сама все купить. Я же зарабатываю достаточно.
Он посмотрел на меня с изумлением, затем с облегчением.
— Ну, тогда все в порядке. Для начала ты можешь приходить и есть вместе с нами, пока не купишь свою плиту.