— Быстренько, — говорю я. — Кто-нибудь хочет в туалет?
— Нет, — говорит Рози и проглатывает мороженое.
— Я хочу, — отвечает Эмили. — А что же делать с моим стаканчиком?
— Я подержу, пока ты сходишь.
С Эмили гораздо проще, чем с Рози. Она сама может сходить в туалет и спустить за собой. Она выходит и медленно моет руки над розовой раковиной.
— Такой хороший туалет, — говорит она мне, и мы идем наверх.
Мы добираемся до наших мест как раз вовремя, и я слышу общий вздох разочарования, вызванный нашим возвращением. Я усаживаю девочек, продолжающих есть мороженое, с двух сторон от себя. Они на минутку замолкают, и я успокаиваюсь.
— Китти! У меня упало мороженое.
Я роюсь в сумке в поисках салфетки. Кто-то толкает меня в плечо. Я оборачиваюсь, и женщина сзади протягивает мне пачку салфеток.
— Спасибо, — шепчу я и собираю с куртки Рози большую часть ее мороженого.
Мы спокойно сидим на своих местах, и я опять думаю о людях вокруг нас. Вероятно, у них есть свои собственные дети, гораздо старше, чем Эмили и Рози, и они наверняка знают, чего от них ожидать. А я вечно буду либо переоценивать, либо недооценивать их способности, потому что я не каждый день с ними. Не я кормлю их завтраком, разговариваю с ними, выслушиваю их, не я читаю книжки им на ночь. Я знаю детей только по книгам; какие у них приключения, открытия, о чем они думают, но так как эти книжные дети не дышат и не разговаривают, то они никогда не могут стать настоящими. А это совсем не то же самое, что жить бок о бок с такими же детьми и самой видеть, как они растут.
Я думаю о тех детях, которых потеряли, и начинаю понимать, что это я принадлежу к их числу, а не люди, меня окружающие. Я выросла без матери. Это меня потеряли, и никто не может помочь мне отыскать свой настоящий дом, потому что никто не может дать мне то, чего я хочу больше всего.
— Китти, — шепчет Эмили, — Рози заснула.
Я беру мороженое из расслабленных рук Рози, тихонечко вытираю ей лицо и укладываю ее голову к себе на колени. Я медленно доедаю ее мороженое и подавляю в себе желание покрыть поцелуями ее светлую головку.
Только на остановке, увидев приближающийся автобус, мы вспоминаем, что забыли куртку Рози в театре.
— Китти! — Эмили дергает меня за рукав.
Рози, наполовину проснувшаяся, лежит на моем плече, и рука моя ноет под ее тяжестью.
— Подожди, скажешь, когда сядем в автобус.
— Куртка Рози!
— Неужели ты не можешь подождать, пока мы войдем?
В руке у меня мелочь для оплаты проезда.
— Мы забыли куртку. Она осталась в театре.
Моя правая нога уже на ступеньке, я раздраженно смотрю на Эмили:
— Да мы же взяли ее — посмотри, она у меня под мышкой.
— Ее там нет.
Эмили права. Мы забыли куртку. Я останавливаюсь на ступеньках, пытаясь сообразить, что делать дальше.
— Что будем делать? — спрашивает шофер. — Едем или не едем?
Я смотрю на него. Большой соблазн войти и уехать.
— Извините, — говорю я. — Мы забыли куртку.
Он улыбается, вполне дружелюбно.
— Следующий автобус через полчаса.
— Спасибо, — отвечаю я.
Мы устало бредем обратно. Уже десять часов, и театр вполне может быть закрыт. Я не могу и представить себе, что будет, если Лесли придет домой раньше нас. Десять часов — это еще не поздно. Мы можем успеть домой до одиннадцати. Я знаю случаи, когда Лесли приходила и позже.
Двери в театре все еще открыты, и я прошу Эмили и Рози постоять возле них, а сама бегу к нашим местам. Оборачиваюсь, смотрю на девочек. Рози все еще полусонная, и Эмили держит ее за руку. Однако ей это не очень удается.
Я бегу по ступенькам к самому верхнему ряду. В проходах уборщицы с пылесосами чистят, подбирают мусор. До нашего ряда они еще не дошли. Я, перескакивая через ступеньку, долетаю до верха. Розовый рукав куртки свешивается с сиденья. Это куртка Рози, с пятнами от мороженого на одной стороне. Я хватаю ее в охапку, не обращая внимания на уборщиц.
Спускаясь по ступенькам вниз, я вижу незнакомого мужчину, разговаривающего с Рози и Эмили. Он так согнулся, что лицо его на одном уровне с их лицами. Это молодой человек в джинсах и красной клетчатой рубашке, он мне смутно кого-то напоминает.
— …Положите перчатку мне на руку, вот так…
Дети, разговаривающие с незнакомцами. Дети, исчезающие бесследно. Я бросаюсь вперед.
— Китти! — говорит Рози, увидев меня. — Это же моя куртка.
Я крепко хватаю ее за руку, другую руку даю Эмили.
— Привет, — говорит, выпрямляясь, молодой человек. У него курчавые волосы и открытый, простой взгляд.