будто изучая что-то в моем лице.
- Что...
- Ты сокровище, Клер.
- Сокровище? - не поняла я. Не помню, чтобы кто-то называл меня так.
- У Рене тонкий вкус. Долгое общение со мной привило ей любовь к
по-настоящему изысканным вещам. И она сразу увидела, что ты алмаз, случайно
попавший на нашу помойку, где валяются только красивые конфетные обертки. Вряд ли ты заметила, но ты стала душой этого места, у которого изначально не было и не
должно было быть души. Потому что мы не стремились к этому. Потому что, не
смотря на то, что ты видишь вокруг, на самом деле здесь есть лишь я и она, Рене.
А остальное... дешевые яркие картинки, которые радуют глаз - и только. И сам
Изумруд - это только декорация. Я не любил его никогда, Рене не любила его
никогда. Это всего лишь пространство где мы обитаем. Но ты, Клер!.. Ты почему-то
полюбила это дурацкое место, увидела в нем что-то, скрытое от нас, какое-то
таинственное очарование, которое теперь начинаю видеть даже я. - Он заметил мой
изумленный взгляд и снисходительно покачал головой. - Ты не понимаешь откуда я
знаю обо всем этом? - Камеры, Клер. Я очень часто наблюдал за тобой. Я видел
странный свет в твоих глазах; я видел, как
по утрам вздрагивают твои ноздри когда ты выходишь на порог своего дома и
делаешь с таким наслаждением первый вдох; я видел, что шипы ежевики скользят по
твоим ногам, не оставляя следов... Ты срослась с этим местом, стала его душой, -
он усмехнулся и вдруг отвел глаза, - знаешь, недавно Рене сказала мне - "Ты
знаешь как пахнет утро? - Мокрой бумагой и озоном. Почему Клер это нравится?" И
тогда я понял, что кое-что в жизни мы упустили. И некоторым вещам я не смог научить Рене... - он задумчиво нахмурился, но тут же вернулся в реальность. - Хотя я не о том хотел, на самом деле мне надо тебя предупредить насчет нее. В чем-то она взрослая, взрослее нас с тобой. Но она все равно совсем еще дитя. Как ребенок требует свою игрушку здесь и сейчас, не взирая на сложности и препятствия. И игрушка эта, Клер - ты. Понимаешь о чем я?
Открыв рот, я впитывала в себя каждое его слово. Голос Поля проникал вглубь
меня, в самое сердце и прожигал там сияющие дорожки. Пусть оказалось, что за
мной следили, пусть меня сравнивали с игрушкой, вещью, пусть что угодно, но никогда в
жизни никто не называл меня сокровищем, никогда никто не проявлял такого
внимания к моей глупой никчемной персоне, не пытался заглянуть мне в душу - да
кому нужна была она, эта моя душа! Только Рене и Поль... Да, я изменилась. Изумруд изменил меня, но я знала, что чудо закончится, стоит мне выйти за ворота. Снова я облачусь в тесные майки и джинсы и стану Светой Медниковой, дочерью (ой, это того самого?!!) Левы Мендикова и сестрой Лолиты Лори (что правда, ты правда сестра той самой
Лолиты????). И это приводило меня в отчаяние. Но сейчас, пока я все еще
оставалась Клер, пока я все еще оставалась Дианой-охотницей - возлюбленной
цыгана, девочки и собаки - я не верила, что на свете существует Света Медникова.
И я хотела слушать голос Поля бесконечно.
- Что с тобой? - Поль участливо коснулся моего плеча.
- Просто... странно это слышать. - Тихо отозвалась я. Теперь уже я не боялась
смотреть в его глаза. Со сладостным упоением тонула я в них, и мир вокруг нас
куда-то исчезал, растворялся, оставляя меня наедине с этими глазами...
- Что - странно? - Не понял он.
- То, что я сокровище и все такое... я никогда этого не знала. - Я улыбнулась.
Поль вздохнул и покачал головой.
- Ах, Клер, ты так отважна и в то же время так уязвима. Твоя искренность... странно, тебе совсем не хочется притворяться кем-то другим, как все здесь делают. Наверное ты редкостная лентяйка. - Не спуская с меня глаз, он взял мою окровавленную руку, поднес ее к лицу и осторожно потерся щекой, оставляя на своей коже бороздки моей крови. В этом было что-то такое, от чего сердце мое подскочило под самое горло и я едва не кинулась на моего сладострастного мучителя. Но он быстро отпустил мою руку и, принялся что-то рассматривать на земле. Потом сказал:
- Я лишь хочу предупредить тебя, Диана-охотница. Будь осторожна с Рене, ведь все
совсем не так как ты думаешь, все намного глубже и опасней. Для тебя. И для нее
быть может. Ты разбила самое искушенное сердце, но порой даже я не могу понять
какие чудовища живут в этом сердце. Оно слишком мудрое, чтобы быть юным, но оно
юное... И в этом проблема, Клер. Зная о жизни и об окружающем мире очень многое,
Рене в то же время не имеет своего жизненного багажа, опыта, чтобы уметь
разложить все по полочкам в своей голове, сопоставить практику и теорию. Из-за
этого противоречия у нее родилась собственная логика, собственная мораль,
которая отличается от морали большинства людей. Она человек очень благородный и,
кажется, не способный на сознательное зло, но порой она совершает такие гадкие поступки, которые даже я не в силах понять. Но в этом-то и фокус. Надо
быть Рене, что бы понять, почему она поступает так а не иначе. С ее
собственной позиции - она делает благо. Но слишком часто благо это приходит на
острие бритвы... Ладно, Клер, кажется ты далека сейчас от всего этого, я выключаю радио.- Он покачал головой и устало вздохнул. - Просто не расслабляйся рядом с ней, хорошо? Вот и все о чем я прошу. Наши с Рене симпатии почему-то часто совпадают, поэтому я тоже немного привязался к тебе. Не хочу, чтобы она случайно тебя погубила, понимаешь? - Поль наконец-то снова поднял на меня глаза и добавил: - Но не забывай, мы почти враги с тобой, девочка. Не знаю как я поступлю, если ты попытаешься утащить Рене в свою жизнь.
- Там она мне будет не нужна. - Прошептала я. Подумав про себя, что СВОЕЙ жизни
у меня никогда не было и не будет. Во всяком случае, в этой СВОЕЙ жизни я и
сама-то себе буду не нужна. - Я никогда не сделаю ничего против тебя.
- За это ты должна требовать награду. Не знаю что вы при этом чувствуете, но сейчас кажется мне хочется этого самому.- Он улыбнулся краем рта, слегка потянул
меня к себе, я послушно и благодарно упала ему навстречу и тут же
впилась в его губы. С такой страстью и нежностью могла бы целоваться, наверное,
только монашка, сойди к ней ночью ее возлюбленный идол, которому берегла она
свою невинность. Да, как это ни дико звучит, в том сладком исступлении, с
которым я целовала Поля, было что-то от благоговения. Будто мне позволили
прикоснуться к святыне. Никогда ни до ни после я не испытывала такого странного
ощущения. Я не верю во всякие сверхъестественные вещи, но даже сейчас, вспоминая
о Поле, я думаю, что может быть, он был ангелом на самом деле? Это многое
объяснило бы, да...
Вечность закончилась когда я начала задыхаться. Мои глаза все еще были блаженно
закрыты, но я чувствовала, что Поля уже нет. Будто невидимую тончайшую накидку
сдернули с окружающего мира, и снова все стало на свои места. Только я
продолжала сидеть как дурочка с закрытыми глазами и жадно впитывать в себя этот
воздух, которым совсем недавно дышал мой идол. А это было только начало
безумного безумного дня...
С наступлением темноты парк преобразился. Сотни, а может тысячи маленьких
разноцветных фонариков превратили дом в настоящий сказочный замок. Парк сиял и
искрился множеством бенгальских огней в руках быстро пьянеющих
прекрасных нимф, тела которых в этом освещенном мраке ночи становились похожи
на шедевры гениального скульптора. Какая-то странная мистическая аура, царившая
в эту ночь в Изумруде и эта красота вокруг превращали обычную попойку в
восхитительное зрелище. Мне казалось, что я попала в один из своих детских снов, в
сказочный нереальный мир, где возможно любое чудо, и где сам воздух пропитан
тайной и волнующей негой. Откуда-то лилась музыка. Не та, которой радуют нас
радиостанции, а другая, со странным будоражащим ритмом, совсем мне не знакомым. Некоторые пытались танцевать под нее, в каком-то трансе переставляя ноги