– Ты права, – согласилась Барбара. – Это отвратительное место. Благородная нищета! Звучит хорошо: побеленный сельский домик, занавески из выгоревшего английского ситца с красивым рисунком, розы в вазах, чайный фарфоровый сервиз «Дерби», который ты сама моешь… Так это описано в книгах. А в реальной жизни, когда сын начинает карьеру клерком самого низкого ранга, это означает жизнь в Лондоне. Неопрятные домовладелицы, грязные детишки на лестнице, соседи по дому, почти всегда полукровки, пикша на завтрак, которая не вполне… не вполне, и тому подобное.
– Если бы только… – начала миссис Сент-Винсент. – Но, правда, я начинаю опасаться, что мы уже скоро не сможем позволить себе даже такую комнату.
– Это значит совмещенная спальня-столовая-кухня для нас с тобой – ужас! – воскликнула Барбара. – И каморка под самой крышей для Руперта. А когда придет Джим, я должна буду принимать его в этой ужасной комнате внизу, полной сидящих у стен с вязанием старых сплетниц, которые будут пялиться на нас и кашлять своим ужасным, булькающим кашлем.
Они помолчали.
– Барбара, – наконец произнесла миссис Сент-Винсент. – Ты… я хочу спросить, ты бы…
Она осеклась, слегка покраснев.
– Тебе ни к чему проявлять деликатность, мама, – ответила Барбара. – В наше время никто ее не проявляет. Ты хотела спросить, хочу ли я выйти за Джима? Я бы вышла за него не задумываясь, если бы он сделал мне предложение. Но я ужасно боюсь, что он его не сделает.
– Ох, Барбара, дорогая…
– Ну, одно дело видеть меня в поездке вместе с кузиной Эмми, вращающейся, как выражаются в романах, в лучшем обществе. Я ему действительно понравилась. А теперь он придет сюда и увидит меня среди всего этого. А он забавное создание, знаешь ли, брезглив и старомоден. Мне… мне он этим скорее нравится. Это напоминает мне об «Энстиз» и о деревне – обо всем столетней давности, но таком… таком… ох, я не знаю! – таком благоухающем. Как лаванда! – Она рассмеялась, почти стесняясь собственных чувств.
Миссис Сент-Винсент заговорила с какой-то безыскусной серьезностью:
– Я бы хотела, чтобы ты вышла замуж за Джима Мастертона. Он один из нас. И к тому же очень богат, но это меня не так уж волнует.
– А меня волнует, – сказала Барбара. – Меня уже тошнит от бедности.
– Но, Барбара, ведь ты не только…
– Не только из-за этого? Нет. Правда. Я… Ох, мама, разве ты не видишь, что я и правда хочу за него?
У миссис Сент-Винсент сделался очень несчастный вид.
– Мне бы хотелось, чтобы он увидел тебя в подходящей обстановке, дорогая, – печально сказала она.
– А, ладно, – ответила Барбара. – Зачем беспокоиться? Можно постараться смотреть на вещи с оптимизмом. Прости, что я так брюзжала. Взбодрись, милая.
Она наклонилась к матери, легонько чмокнула ее в лоб и вышла. Миссис Сент-Винсент, оставив все попытки заняться финансами, села на неудобный диван. Мысли ее бегали кругами, как белки в колесе.
«Можно говорить что угодно, но окружающая среда способна отпугнуть мужчину. Потом – уже нет, если состоится помолвка. Тогда он уже поймет, какая она милая, славная девочка. Но молодые люди так легко впитывают окружающую обстановку… Например, Руперт, он раньше был совсем другим. Не то чтобы мне хотелось видеть моих детей гордецами. Дело совсем не в этом. Но я бы очень горевала, если бы Руперт обручился с той ужасной девушкой, продавщицей из табачной лавки. Возможно, она очень хорошая девушка, правда. Но она не из нашего круга. Все это так трудно… Бедная малышка Бабс. Если бы я могла что-нибудь сделать, хоть что-нибудь… Мы все продали, чтобы Руперт мог начать карьеру. Мы действительно не можем позволить себе даже этого».
Чтобы отвлечься, миссис Сент-Винсент взяла «Морнинг пост» и стала просматривать объявления на первой странице. Бо́льшую часть из них она уже знала наизусть. Люди, которым нужны деньги; люди, у которых есть деньги и которые хотят одолжить их под простую расписку; люди, желающие купить зубы (она всегда удивлялась – зачем?); люди, желающие продать меха и платья и с большим оптимизмом назначающие за них цену.
Внезапно миссис Сент-Винсент насторожилась и замерла. Она снова и снова перечитывала напечатанные слова:
«Только для лиц благородного происхождения. Маленький домик в Вестминстере, изысканно обставленный, предлагается людям, которым он действительно придется по душе. Плата чисто номинальная. Агентов просят не беспокоиться».
Совершенно обычное объявление. Она прочла множество таких же или… ну почти таких. Номинальная плата – вот где таилась ловушка.