— Какой чудесный здесь воздух! — сказала Клара, сопя от удовольствия. Просто невозможно усидеть на месте, не правда ли?
Она захихикала.
— Это озон, — сказала Алиса Сопворс. — Ты знаешь, он действует прямо как тонизирующее средство. — И она тоже захихикала.
Джеймс подумал: «Хорошо было бы стукнуть их тупыми головами друг о дружку. Что за идиотская манера все время смеяться? Они же не сказали ничего смешного».
— Пойдемте искупаемся, — вяло промямлил безукоризненный Клод, — или вы слишком устали?
Идея пойти искупаться была принята с радостью. Джеймс тоже решил пойти с ними. Немного схитрив, он даже постарался задержать Грейс.
— Послушай! — стал он ей жаловаться. — Я тебя почти совсем не вижу.
— Но сейчас-то, кажется, мы вместе, — сказала Грейс, — и ты можешь пойти с нами в отель пообедать, по крайней мере…
Она с сомнением осмотрела Джеймса с ног до головы.
— В чем дело? — раздраженно спросил он. — Не слишком элегантен для тебя, дорогая?
— Дорогой, мне кажется, что ты должен немного постараться, — сказала Грейс. — Здесь все безумно элегантны. Посмотри на Клода Сопворса!
— Я на него уже смотрел, — мрачно произнес Джеймс. — И я никогда еще не видел мужчину, который выглядел бы таким законченным ослом.
Грейс остановилась.
— Ты не имеешь права критиковать моих друзей, это неприлично. Он одевается точно так же, как все другие джентльмены в нашем отеле.
— Да! — сказал Джеймс. — Но знаешь, что я однажды прочел в «Сэсайэти спилите»? Между прочим, что герцог… м-м… герцог, я не могу точно вспомнить, но уж герцог, во всяком случае, был одет хуже всех в Англии!
— Не забывай, — сказала Грейс, — что он был герцогом.
— Ну и что? — ответил Джеймс. — Что плохого, если я тоже на один день буду герцогом? Ну, по крайней мере не герцогом, а пэром.
Он сунул свою желтую брошюрку в карман и перечислил ей целый список пэров королевства, которые начинали свою жизнь гораздо более неудачно, чем Джеймс Бонд. Грейс только хихикнула.
— Не будь таким наивным, Джеймс, — сказала она. — Представляю тебя герцогом Кимптоном!
Джеймс взглянул на нее со смешанным чувством ярости и отчаяния. Кажется, атмосфера Кимптон-он-Си сильно повлияла на Грейс.
Пляж Кимптона представлял собой длинную прямую полосу песка. Ряд купальных домиков тянулся вдоль него на полторы мили. Их компания как раз остановилась возле нескольких домиков, на которых были Помещены таблички: «Только для проживающих в гостинице „Эспланада!“»
— Тут, — коротко сказала Грейс. — Но, боюсь, Джеймс, ты не можешь зайти туда вместе с нами, тебе придется пойти в общественные раздевалки вон там. Мы встретимся с тобой в море. Всего хорошего!
— Всего хорошего! — сказал Джеймс и побрел в указанном направлении.
Двенадцать полуразвалившихся раздевалок торжественно выстроились вдоль берега океана. Их охранял старый моряк с голубым бумажным рулоном в руках. Он взял протянутую Джеймсом монету, оторвал голубой билет, кинул ему полотенце и ткнул пальцем куда-то себе за плечо.
— Дождитесь своей очереди, — хрипло сказал он.
Тут Джеймс понял, что ему придется участвовать в состязании. Другие люди тоже хотели поскорей искупаться. Не только все раздевалки были заняты, но и возле них стояли в очередях решительные люди, свирепо глядящие друг на друга. Джеймс присоединился к самой маленькой очереди и стал ждать. Дверь раздевалки раскрылась, и из нее вышла полуодетая красивая молодая женщина, которая надевала на себя купальную шапочку с таким видом, словно ей придется провести здесь все утро. Не спеша она подошла к кромке воды и уселась на песок.
— Тут ничего не выйдет, — сказал Джеймс себе и перешел в другую очередь.
Через пять минут во второй раздевалке послышались какие-то звуки. Полотно, которым была обтянута раздевалка, зашевелилось, и оттуда появились четверо детей с отцом и матерью. Раздевалка была такой маленькой, что это казалось настоящим фокусом. Но тотчас же вперед устремились сразу две женщины, каждая из которых тянула на себя полотняную дверь раздевалки.
— Извините, — сказала первая молодая женщина, слегка задыхаясь.
— Нет, это вы меня извините, — ответила ей другая, бросив на нее свирепый взгляд.
— Должна сказать вам, что я тут была ровно за десять минут до вашего прихода, — сказала первая молодая женщина.