Прекратив игру в ресторанного критика, я отправил кубик в рот, вдогонку к еще недавним соседям с нижнего яруса. Лакомство раскрылось потрясающей палитрой вкусов, которое задействовало весь спектр рецепторов, как только попало на кончик языка и это наслаждение передавалось вглубь тела, перекатываясь волной, растекаясь по нутру. От удовольствия я издал еле слышный стон. Слабокислый и чуть сладкий, с выраженным вкусом какого-то спелого фрукта, этот десерт таял во рту, самостоятельно стекая в горло и заставляя на мгновение забыться, смакуя остатки. Еще, еще и еще — один за другим эти кубики исчезали в изголодавшейся бездне, пока последний из них не отправился вслед за своими соседями. Сказать, что это было потрясающе вкусно, — не сказать ничего. Но самое интересное, что после такого непривычного завтрака желания запить его у меня совершенно не возникало, хотя после нескольких кусочков рахат-лукума жажда мучила довольно настойчиво.
Утолив разбушевавшийся аппетит, я принялся изучать содержимое полок в поисках обуви, способной подойти мне для дальнейшего пути, о котором можно было только фантазировать, лишь предполагая, что ждет на поверхности. Это не должны быть изысканные ботинки или модные туфли. Требовалась практичная и удобная колодка с надежной посадкой, которая сняла бы нагрузку с ног и приняла бо́льшую тяжесть предстоящей дороги на себя. Подобных экземпляров пока не попадалось — сплошь изящные модели мужских туфель или чопорные, но элегантные консервативные ботинки. Все непременно на плотной подошве с высоким или средним каблуком, что напомнило мне о моде Западной Европы эпохи Возрождения, отличаясь лишь отсутствием кричащих деталей и ярких цветов.
Следуя вдоль стеллажей, разглядывая особенно интересные экземпляры, я обратил внимание на одну интересную пару. Это были высокие полуботинки. Они закрывали голень и имели достаточно толстую прочную подошву. В такой обуви можно спокойно пройти по каменистой дороге, не ощущая булыжников. Такое как раз могло мне подойти, тем более что шнуровка у них была достаточно серьезной и поднималась выше щиколотки, что дополнительно защищало бы ноги при сложных подъемах, способных спровоцировать вывих. Главное, чтобы размер подошел!
Удобно расположившись на ближайшем диване, я принялся примерять понравившуюся пару. Нога вошла без затруднений, несмотря на отсутствие носков, которые заменила внутренняя отделка из нежной, словно шелк, ткани. Приложив побольше усилий, я достаточно туго затянул шнурки и, поставив ноги на пол, пошевелил пальцами и всей ступней, чтобы убедиться, что ботинки плотно их облегают. Никакого дискомфорта я не почувствовал: они сели на меня как влитые, не оставляя лишнего пространства и не сковывая ступни, будто сшиты на заказ. Сделав несколько шагов вокруг дивана, я окончательно убедился: это именно то, что нужно.
В этот момент снаружи послышался грохот, как будто упали ящики, стоявшие друг на друге. Я замер, всматриваясь в окна, чтобы разглядеть, есть ли там кто-то, кто мог находиться здесь, помимо меня, и из-за своей неуклюжести уронить что-то тяжелое. Никаких признаков жизни снаружи не наблюдалось, да и звук не повторился: снова безмолвная тишина и редкие завывания гуляющего ветра. Возможно, он и был тем самым растяпой, который не может спокойно обойти предметы, стоящие на его пути. Ему непременно надо все сдвинуть со своего места!
Уверенный в том, что разобрался с источником шума, я направился вглубь зала — дальше изучать его содержимое. Помещение имело внушительные размеры, и во времена его былой славы здесь наверняка можно было потерять час, а то и два времени, глазея и примеряя многочисленную обувь. Помимо туфель, ботинок и сапог, в дальнем зале, запрятанном в темной глубине, обнаружились шкафы со множеством вариантов одежды. Свет сюда еле проникал, и разобрать что-то, понять, что висит на вешалках, было сложно.
Под высокими потолками расположились небольшие люстры-полукупола — ровно над проходами между шкафов. Возможно, электричество все еще течет по медным жилам, если оно вообще имеется, и мне удастся найти выключатели, чтобы в комфортной обстановке подобрать себе что-то приемлемое. Пройдя вдоль стройных рядов по левой стороне, я уперся в угол, так и не обнаружив выключателей. Далее на ощупь прошел вдоль дальней стенки зала. Обследовав слегка шершавую поверхность деревянных панелей обшивки, собирая тонкий слой пыли пальцами, я обнаружил две двери, прерывавшие безупречную плоскость стены. Меня уже начало раздражать это бестолковое исследование в поисках будто нарочно запрятанных переключателей. Еще чуть-чуть, и я плюну на это занятие — и буду снимать с вешалок всю одежду, рассматривая ее в первом зале.