Когда первая бомба лопнула с оглушительным грохотом, и раздался победный рев врагов, Энола была просто в отчаянии, что она может попасть в цель, но не может убить врага. Её стрелы кончились. Миэле, подхватив агеронский лук, стреляла, не останавливаясь, но всё впустую. Неожиданно они встретились взглядом. Колдун увидел Энолу среди суетящейся толпы врагов, узнал, что именно её стрелы доставляют столько беспокойства, что приходится тратить силы на поддержание щитов. Он злобно ухмыльнулся, чувствуя собственное превосходство, и метнул очередную бомбу в сторону назойливого стрелка. Энола видела летящий в неё огненный шар. Она понимала, что подарок предназначается именно ей, злорадный взгляд колдуна не вызывал сомнений в этом. Вероятно, она его изрядно достала. Миэле пискнула, как испуганная мышь, и, хватаясь за мальчика–щитоносца, упала, прикрывая голову руками. Раздался оглушительный взрыв, сознание отключилось.
Сколько Энола находилась не в себе, не помнила, казалось, целую вечность. В голове стоял шум и звон, как будто десять нелюдей били в неё молотами. Тяжело разлепив веки, Энола увидела, что лежит на земле, под телом мальчика–щитоносца и его щитом. Всё вокруг было в крови. Голова ребёнка безжизненно свисала с её груди. Оглядевшись вокруг, она села, оттолкнув мальчишку, нащупала лук и стрелы. Одна мысль не давала ей покоя: «Если колдун и дальше будет кидать бомбы, все погибнут. Я непременно должна убить его!» Колдун был на том же месте, он копил силы для нового удара. Миэле даже удивилась, как мало времени прошло с момента её отключки и взрыва, а ей показалось — вечность. Она привстала на одно колено, наложила стрелу, прицелилась. Вокруг неё лежало множество окровавленных тел, — это были её лучники и арбалетчики, с которыми она каждый день занималась. В тупой ярости она послала стрелу, напоенную магией леса и её собственной ненавистью.
Или колдун снял защиту, или после взрыва у неё дрожали руки, но Энола всё же достала его. Последняя посланница впилась врагу в бедро. Миэле взвыла в отчаянии. Она впервые в жизни так глупо промазала в самый неподходящий момент. Колдун скривился, но размалеванное его лицо выражало больше презрения, чем боли. Ярость кипела в его жилах, и он поднял руку с бомбой, чтобы добить отчаянного стрелка. Энола понимала, что секунды её сочтены, но решила не показывать свой страх, и спокойно, глядя прямо в глаза врагу, накладывала очередную стрелу.
Миэле не слышала хлопка, раздавшегося где‑то далеко в тылу. Она вообще ничего не слышала, бомба контузила её и оглушила. Она не чувствовала, что из ушей бежит кровь, но увидела, как голова колдуна неестественно дернулась, от неё отлетел кусок, разбрызгивая вокруг кровавые ошметки. Уродливые, слизкие мозги разлетелись по палубе. Колдун с оставшейся половиной головы дрогнул, пошатнулся, выронил из рук огненный шар. На носу корабля раздался оглушительный взрыв. Место, где он стоял, утонуло в яркой вспышке пламени, палуба загорелась. Никто не понял, что произошло. Волшебство — опасная вещь, и несчастные случаи — не редкость. Миэле вздохнула и потеряла сознание.
Борис, сидя на дереве, чувствовал себя как курица на насесте. Мало того, что над ним смеялись товарищи (никто не знал, зачем Ярослав заставил его туда лезть), хуже того, он не мог найти подходящее растение, чтобы соорудить полати. Мальчишки, по малолетству выделенные ему в помощь, годились только на посылки или подать ствол. Вот и сидел он в развилке ветвей, перекладывая отекший зад с одного места на другое, где ещё не так больно. Он наблюдал за боем. Дело пошло веселее, воины поливали врагов стрелами, а Борис изнывал от желания кого‑нибудь пристрелить. На берегу продолжался бой, товарищи дрались, не щадя животов, а он сидел на дереве, как дезертир. Однако приказ есть приказ — стрелять только в колдуна. А где он, кто знает? За рядами врагов металось много народу. Борис даже стал различать, кто командир, кто главнее, кто поменьше. «Но кто из них колдун?» — недоумевал сиделец. Безделье удручало. Он проверил оружие, пристроил его поудобнее в развилке веток. В тот момент, когда колонисты отошли и враг, казалось, вот–вот ударит, он послал мальчишку со словами, которые тот должен был передать в точности: «Дай стрельнуть?!»