— Убирайся отсюда, сука, вместе со своим барахлом, — кричала на неё рослая белокурая Улиа, уперев одну руку в бок, а другой схватив за ворот платья с такой силой, что материя трещала и рвалась.
Ноки сопротивлялась изо всех сил, но землянка была очень сильна, как мужчина, и спасти её от наглых девушек мог только хозяин. Но он занят!
— Что, не понимаешь? — шипела Улиа.
Ноки молчала, не понимая сказанного, зло и вызывающе глядя на соперницу.
— Если будешь клеиться к нашему парню, я тебе… ребра пересчитаю!
— Может не надо! — жалобно протянула круглолицая Анна. — Ярослав узнает… Убьёт!
— Не узнает… Она будет молчать. Попробуй только пикни, — Юля показала увесистый кулак.
Ноки ровным счётом не понимала сказанного, но смысл уловила. Будут бить! Девушкам её народа подобное поведение совершенно несвойственно. Конечно, все боролись за внимание парней. Словом, делом или нарядами, но до драк дело не доходило. Потому Ноки была просто поражена и обескуражена вызывающим поведением чужачек. Она просто не знала, что делать, как поступить, но уйти из комнаты — ни за что на свете!
Неожиданно Юля отпустила ворот и отпрянула в сторону.
Полог откинулся, на пороге стоял хозяин.
— Что происходит? — строго спросил он, заходя в комнату.
Ноки от неожиданности так и подпрыгнула на месте, а от счастья видеть господина пустила слезу. В то же время чужачки были настолько нахальны, как ни в чём ни бывало заулыбались и весело отвечали:
— Вот, гоним, никак не уходит!
— А ну, марш отсюда! — скомандовал Ярослав. Девушки резво скрылись за пологом. Вождь опустился на колено перед Ноки, по щеке которой текла слеза.
— Они тебя обидели? — спросил он на модонском наречии, глядя на полуоторванный ворот. Ноки отрицательно покачала головой.
— Не расстраивайся, я сумею наказать их по–своему, не будут приставать, — Ноки вновь покачала головой, слезы уже не бежали. — Почему ты не захотела жить на женской половине и перенесла свои вещи сюда?
Ноки хлюпнула носом:
— Хозяин совсем забыл о своей дейко.
— У меня было много важных дел, обещаю, я стану лучше к тебе относиться.
— Господин обязан заботиться о своей собственности, а добрая дейко быть всегда к услугам хозяина. На женской половине я не смогу услужить.
— Милая Ноки, я понимаю, но по нашим законам неженатые люди должны спать отдельно. Тебе приготовили удобное место, а ты сбежала, — говорил Ярослав, стараясь быть как можно ласковей и убедительней.
— Но я больше чем жена! — возмутилась девушка. — И у меня отдельная постель.
— В любом случае меня станут осуждать, если ты останешься здесь.
— Я не могу уйти, — замотала головой Ноки, — я всем рассказала, что господин ко мне добр. Я умру от стыда, если господин меня прогонит. Уйду в лес, где меня съедят войо, но на женскую половину не вернусь.
— Может быть, тебе устроить отдельную комнату? — Ноки резко отрицательно замотала головой. — Или выдать замуж? У нас много молодых парней, и любой будет рад такой жене, как Ноки. Я дам тебе хорошее приданое.
Девушка вспыхнула, поперхнулась, из глаз полились слезы.
— Аослав не любит свою дейко! — горько шептала она сквозь слезы. — Господин должен любить свою рабыню. Я покончу с собой, если господин будет обращаться, как с чужой и лишать внимания.
Ярослав не знал, что делать. Ноки приперла его к стене. Никакие доводы и лестные предложения не действовали на упрямую девчонку. Хотя, конечно, он понимал, вероятно, его обманывают и слезы и угрозы лишь способ добиться желаемого, но поделать ничего не мог. Кто их знает этих аборигенов, вдруг взаправду. Следовало пока уступить. Пока!
— Ладно, оставайся! — горестно согласился он. — Но ты будешь спать только на своей постели. Ноки бодро заулыбалась, поправляя наряд, покрывало постели, подушку.
«Добилась своего», — раздражённо думал Ярослав, покидая спальню. Юля с Анной толкались неподалеку.
— Юлия, зайди в прихожую, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Как только за вошедшими упал полог, послышался низкий шепот, затем возглас Юли:
— А чё сразу я!
Резкий щелчок и девушка быстро выскользнула из комнаты, стараясь спрятать лицо, юркнула в сторону коридора и убежала на женскую половину.
Не успевшая ничего понять Анна поспешила за ней с криком: