За последние две недели ни кто не заболел, и Ярослав разрешил возвращаться в крепость. Только не все откликнулись на призыв, много народа так и осталось на участках, в поместьях, ближе к земле. Однако сам Ярослав и семья вернулись в крепость.
Неожиданно выяснилось назначение мощёной дороги, идущей к устью реки. Изначально земляне думали, что она предназначена для перевозки товаров с пристани в устье или связи с поместьями в тех краях. Оказалось, много проще и практичнее. На заболоченных островах росла особая трава, по виду напоминающая осот, в рост человека высотой, и не было в окрестностях лучшего удобрения, чем это растение. Как только закончился сбор урожая, ласу потребовали рубить просеку в гелеях, потому как им нужна трава, а таскать её на себе через дебри, мягко говоря, неудобно. Организовав несколько авралов, освободили мостовую от растительности, и груженые травой повозки потянулись на опустевшие поля. Листья травы укладывали на землю и перекапывали. По рассказам ласу, она должна была сгнить к окончанию сезона дождей. Земляне, видя такое дело и сколько пользы оно принесёт, не замедлили перенять опыт, и буквально в течение нескольких дней вся колония занималась сенокосом в болотистых заводях устья реки, порой находясь в воде по колено, а то и по пояс, потому как трава эта предпочитала заболоченные участки и росла прямо в воде.
По окончании осенних работ жизнь постепенно входила в привычное русло на старом месте в крепости. Охрану пришлось усиливать, потому как после уборки урожая поля опустели, и самые смелые из войо стали покушаться впрямую на имущество людей. Безнаказанность воодушевляла, и самые отчаянные делали попытки проникнуть в крепость. Их находили, отпугивали, но пойти на поимку и применить наказание не решались. И дело не только в страхе перед неизбежной большой войной, но и в том, что у людей, как говорится, рыльце тоже было в пушку. Несмотря на запрет, угрозу жёсткого наказания, люди охотились к северу от гряды, в лесных угодьях войо. Некоторые даже хвастались, что доходили до самых поселков и даже спасались от погони. Ярослав строго наказывал за нарушение приказа, но люди охотились тайно и даже при поимке предпочитали быть выпоротыми, но с жареной кабаниной в желудке. К сожалению, меры, принятые руководством колонии, не давали должного результата. Эгоизм людей продолжал балансировать на тонком лезвии между миром и войной. Когда грянет гром, было только делом времени.
Именно тогда на сторожевых вышках стали применять ночной прицел для контроля подступов к крепости. Прибор был всего один, но использовали его, по возможности, с максимальной пользой. К этому времени предполье представляло собой абсолютно голое место с выкошенной травой, выкорчеванными пнями и присыпанными ямами. Прятаться было абсолютно негде. Только дикари не знали, что за ними наблюдают в волшебную трубу и, пользуясь непроглядной темнотой, подкрадывались к самым стенам. При попытке их преодолеть, люди стучали копьями о щиты, и хитрые войо, отказываясь от попытки лезть дальше, спускались на землю. Однако и это не могло длиться вечно.
Ярослава разбудили среди ночи, Ноки трясла хозяина за плечо. Тихо шепча по–русски (девушка добросовестно пыталась овладеть речью господина):
— Аослав, ставай, войо у замку.
Ярослав неохотно отходил ото сна, подобные побудки последнее время — не редкость. В дверях стоял молодой воин агеронец.
— Что случилось? — спросил Ярослав по–модонски.
— Нелюдь пробралась в крепость.
— Пытались спугнуть?
— Да! Не уходит, спрятались на нижнем дворе.
Через пять минут ему показали место, где сидели воришки. Со стены цитадели место как на ладони, остатки хижин, полуразрушенные постройки надёжно скрывали незваных гостей, но не могли укрыть их передвижения от взора всевидящего ночного ока.
— На опушке пасутся ещё трое, — уточнил Шестопёр, бессменный страж крепости.
— Сколько проникло? — деловито поинтересовался Ярослав, осматривая со сторожевой вышки форбург, где укрылись войо, и опушку джунглей.
— Трудно сказать, — выразив сомнение, пожал плечами воин, — никто не заметил, как они поднялись на стену, засекли уже на нижнем дворе, когда те перебегали с места на место, и сколько их, никто не знает. Спрятались!
— Скорей всего заметили наше оживление и теперь выжидают, — предположил тихим голосом Ярослав. — Откройте двери западного бастиона, пусть уходят!