— Ты ещё не отпрашивалась у родителей, чтобы пойти на завтрашнее выступление?
— Нет, а ты что тоже идёшь? — девушка удивилась, что брат вообще об этом знает.
— Конечно, что это за мероприятие, на котором нет меня? — на лице парня засияла улыбка. — Я то не сомневаюсь, что меня отпустят, а вот ты под вопросом. Хоть я буду прекрасно проводить время с друзьями, я бы хотел, чтобы моя любимая сестрёнка не скучала.
Щёки Анна немного покрылись румянцем. Он всегда знает, как лучше подобрать слова. Оттого его все и любят. Оттого родители в нём души не чают. В отличие от старшей сестры. Но никто не знает, что Сэм просто мастерски меняет маски в зависимости от ситуации. Сегодня он послушный мальчик, завтра — задиристый парень, послезавтра милый обаятельный мужчина. Анна, наоборот, говорит всё что думает и не важно, кто перед ней стоит. Многолетние наказания никак не повлияли на эту черту характера, ведь притворяться было куда хуже.
— Тогда спрошу сразу после службы.
Дети зашли на порог деревянного храма. Родителей они нашли быстро в самом дальней части. Их благословлял святой отец. Беззвучными шагами брат с сестрой подошли к ним. Не говоря ни слова, семья кивнула друг другу. Закончив с родителями, святой отец начал читать молитвы над детьми. Запахи воска и святых масел заполняли помещение целиком и полностью. Началось песнопение. Казалось голоса достигали самой души. Семья стояла по середине зала, в то время как народ находился по периметру. Взор каждого был направлен на икону ангелов. Каждый пришёл сегодня для того, чтобы просить небеса уберечь свой родной небольшой городок. Сердце каждого замерло в надежде на лучшее, в надежде, что голос каждого будет услышан.
В голову Анны вдруг пришла мысль: «А друг та дьяволица могла бы рассказать об ангелах, и почему они допустили демонов в мир смертных?» Мысль заполнила очищенную голову девушки, но долго об этом она рассуждать не смогла. Свечи дрогнули. Служба закончилась. Все звуки стихли.
Семья губернатора вышла из храма и села в карету. Брат с сестрой сидели напротив родителей. Послышалось протяжное «Но!» и транспорт сдвинулся с места.
— Дорогой отец, — тихим голосом Анна начала разговор, — я хотела бы узнать, можно мне пойти завтра на выступление приезжих музыкантов?
Девушка прижала ладони друг к другу, смотрела на отца щенячьими глазами и милой улыбкой. Посмотрев на неё Дэвид улыбнулся и хотел было согласиться, но первой заговорила Ганриетта:
— Я бы хотела, чтобы ты лучше подумал перед ответом, Дэвид. — голос матери серьёзен, как никогда. — Анна ещё не отбыла своё наказание за прошлый инцидент.
Девушка посмотрела на мать с полным непониманием и болью в глазах. Её посетила мысль, что матушка не хочет, чтобы на мероприятие она встречалась с Дереком, но из-за этого лишать её редкого праздничного дня было для неё через чур. Особенно перед кровавой луной.
— Конечно, я всё понимаю, дорогая. — Дэвид положил руку на ладонь жены. — Сэмюель, а что ты думаешь об этой ситуации?
— Анна как обычно повела себя неподобающе перед гостями. — начал юнец, рассматривая знакомые пейзажи за окном.
— Вот… — протянул отец.
— Но будет слишком жестоко лишать человека праздника из-за провинности. Я бы лично перенёс его на потом. Не хочется быть тираном в чьём-то лице, даже если решение было во благо. Тем более перед кровавой луной.
Сэм мастерски построил предложение так, что отец задумался над тем, чтобы отложить наказание на другой день, а не на то, что его назвали тираном. Хотя многие могут сказать, что это описание больше подходит матери Анны и Сэма. Ганриетта не могла возразить такой логике, но и допустить того, что дочь отпустят тоже не могла.
— Сэм, дорогой, — ласковым голосом произнесла матушка, — это очень благородно с твоей стороны, что ты так заботишься о старшей сестре, но пойми, если бы не будем порицать проступки на корню, то дальше может становиться только хуже. Мы станем дикарями.
— Ты говоришь так, будто она совершила преступление. — Сэм повернул голову к матери, его взгляд был холодный как лёд.
— Ещё одно слово, молодой человек, — мать не могла выдержать того, что ситуация выходит из-под её контроля, — и ты тоже завтра никуда не пойдёшь.
— Ох небеса, ну хватит! — голос отца был слышен даже на улице. Несколько прохожих оглянулось в сторону кареты. — Мы только что вышли из храма, а вы хотите, чтобы тяжесть грехов сразу легла на ваши плечи?