Он любил своих детей?
Даниэлла сомневалась. Он не любил жену, которую запер в темной комнате, полной дыма. Она не знала, умел ли он любить. Но если умел, не такую любовь она знала.
Король точно любил свой народ. Холлоу-хилл был его гордостью и отрадой, больше, чем Даниэлла и ее сестры и брат.
Народ их королевства был избалован. Они не знали о сложностях, ее отец отдавал ей любовь, а не зло, что было в нем. Эту боль он направил на своих детей. Он был как темный волшебник.
Он сделал королевство богатым, обменяв это на счастье своей семьи.
Ручка двери повернулась. Медленно. Ее глаза расширились, она сжалась сильнее в одеяла.
Он решил прийти ночью. Пробраться в ее комнату как вор и сотворить ужасное.
Дверь тихо открылась, но за ней был не крупный силуэт отца. Это были широкие голые плечи с кружевом шрамов и мускулистые руки.
— Диана? — прошептала Даниэлла. — Что ты тут делаешь?
Белая ночная рубашка Дианы развевалась, озаренная светом луны из окна. Она подошла к кровати Даниэллы и скользнула под одеяла, закрыв Даниэллу от двери собой. Она молчала при этом. Будущий генерал армии Холлоу-хилла охраняла ее от кошмаров за дверью.
— Диана? — повторила Даниэлла. — Что ты тут делаешь?
Ее сестра заговорила не сразу. Диана устроилась удобнее под одеялом. Она скрестила руки на груди и смотрела на потолок, дыша медленно и глубоко.
Наконец, ее сестра ответила:
— Помнишь, как ты нашла меня в подземелье?
То воспоминание было выжжено в памяти Даниэллы.
— Да.
— Я не сделала ничего плохого. Просто выслушала отца, но напомнила, что за день до этого у него было другое мнение. Я сделала то, что должен хороший генерал. Напомнила королю, что у него самого была идея лучше.
Даниэлла повернулась на спину, вместе с сестрой смотрела на потолок.
— Помню, как думала, что тебе было ужасно больно.
— Так и было.
— И я думала, что, будь я лучшей старшей сестрой, я могла бы этому помешать.
Подушка смялась, Диана покачала головой.
— Ты не могла бы этому помешать. Отец знал, что хотел наказать меня, до того, как я его исправила. Он просто ждал момента.
Ее сестра не понимала, сколько вины в ней было. Даниэлла должна унаследовать все. Их отец следил, чтобы на ней не было следов наказаний, а ее сестры и брат страдали. Они получали физические увечья, а она… впитывала эмоциональные.
Ее сестра хотела быть свободной, когда они были маленькими. Она была такой же дикой, как Даниэлла, пока отец не посмотрел на нее и сказал, что она будет генералом его армии. И ее стали учить, ее свет угас.
Даниэлла даже сейчас желала ощутить тепло, которое раньше источала сестра.
Диана кашлянула.
— Ты знаешь, что ты ничего не могла поделать.
— Я могла снять цепи.
— И присоединилась бы ко мне. Я знаю, что ты сделала то, что должна была.
Даниэлла была трусливой. И оставалась. Их отец пугал ее. От него ее сердце замирало, слезы выступали на глазах из-за разочарования в его взгляде.
Она знала страх из-за отца. Но она знала разочарование из-за своих действий.
Горячие слезы выступили на ее глазах, покатились по щеке, чтобы сестра не видела.
— Я могла бы сделать куда больше.
Диана опустила ладонь поверх одеяла и задела мизинцем мизинец Даниэллы. Это было не много, но напомнило ей, что она была не одна.
— Даниэлла… — начала Диана и кашлянула. — Даниэлла, я не дам ему добраться до тебя ночью.
— Ты не можешь его остановить.
— Могу. Я могу забрать твое наказание.
Даниэлла покачала головой. Все тело напряглось от мысли, что Диана пострадает.
— Я не дам тебе это сделать. Не из-за меня.
— Мы все заперты в тюрьме, Даниэлла. Понимаешь? Он накажет меня, что бы я ни делала. Я уже в шрамах, получу больше, даже если вместо тебя или остальных, — Диана посмотрела на Даниэллу. Ее младшая сестра теперь казалась намного старше. — Мне не важно, будет ли больно. Но тебе важно.
Поэтому ей нужно было научиться сражаться.
Она не хотела, чтобы сестра страдала. Не хотела, чтобы Мило боялся спать, а Мелисса скулила по ночам, потому что не могла говорить.
Она хотела спасти семью, но не знала, как.
Вопросы о монстра теперь пропали. Может, она могла научиться, как отомстить существу. А потом вернется домой и столкнется с настоящим монстром.
Который не давал покоя ее семье.
Она сжала ладонь сестры. Она переплела с ней пальцы и крепко сжала.
— Вместе. Если он придет.
Они молчали пару мгновений, за которые она была ближе к сестре, чем за годы.