Он открыл крылья, земля посыпалась с них дождем. Он прошел к краю утеса. На краю он посмотрел на большой кратер, где жил его народ.
Сотни Жутей поселились в пещере. Они вырыли пещеры в земле. Фонари свисали на стенах, некоторые дымили, капли воды попадали в огонь.
Двое подбежали к бездне в центре, прыгнули в воздух и широко раскрыли крылья. Они летали вместе, держась за руки.
Летучие мыши щелкали вокруг, его народ дразнил их, а потом послышался смех, когда Жуть-женщина побежала за своим крохотным ребенком. Крылья дочери были слишком маленькими, чтобы нести ее, но она хотела прыгнуть с края, как делали другие.
Сплетенные из камышей двери прикрывали несколько пещер. Но многие работали на утесах, у которых жили. Хоть тут было мокро и холодно, они жили во тьме.
Теперь они отомстят.
Император вдохнул запах земли и капающей воды. Плесень и лишайник росли на стенах, он не мог забыть этот запах.
Широко раскрыв крылья, он раскинул руки, открыть рот и заревел от гнева.
Звук его возмущения разлетелся по пещере. Крик звенел эхом, отражался от стен и устремился в глубину бездны, где его народ жил веками.
Он слышал зов еще долго после того, как закрыл рот. Его клыки впились в губы, вкус крови заполнил рот. Звук его гнева звенел, пока сотня воинов не закричала от гнева.
Эхо утихло.
Тишина была такой густой, какая могла быть только в могилах в земле. В их матери, давшей им жизнь и со временем забирающей ее.
Он смотрел на бездну, видел, как народ у стен глядел на него. Они вышли из пещер, двигались у стен, прижимались к стенам. Некоторые зажгли больше фонарей и держали их высоко, чтобы красное сияние озарило его фигуру.
— Мой народ, скоро у нас будет гость. Принцесса Холлоу-хилла, — он вдохнул их удивленное оханье. — Мы примем ее у нас дома.
Несколько шепотом донеслись до него вместе с возмущенными словами.
Человек? Тут? С чего им принимать человека в доме после всего, что они сделали?
Двое открыли крылья и устремились во тьму. Он ждал, пока они поймают поток ветра. Мужчина, а потом женщина взлетели перед ним, опустились на утес, где он стоял.
Мужчина был его близким советником. Кузнец был хорошей Жутью, но видел слишком много сражений. Три шрама тянулись от его правого плеча по груди. Одно крыло было бледно-серым, другое — черным. Он смотрел на Императора, тревога на лице воевала с гневом.
Женщина была страшнее их всех. Хоть у Солдатки не было шрамов на теле от боев, ее лицо было испорчено. У нее не было носа, лишь узкие щелки, а уши не выросли. Она была одним из детей Жути, и что-то в ней не развилось правильно.
— Император, — Солдатка поклонилась. — Вы хотите привести к нам человека?
— Да.
Кузнец фыркнул.
— Это мудро?
Ему не нравились сомнения, еще и от его народа, когда нужно было столько продумать.
— Мудро или нет, но принцесса Холлоу-хилла поможет нам отомстить.
— Вы хотите изменить ее?
Его пальцы болели от желания сделать это. Он хотел вонзить когти в ее нежную плоть, смотреть, как течет алая кровь. Ее кости задрожали бы под кожей, наполняясь силой Жути. Она станет одной из них, опасной, темной, сильной, но и слабой в делах людей.
Император сглотнул и покачал головой.
— Нет, мы не изменим ее.
— А остальных?
— Ничего не изменилось. Если человек нас видит, тут же обращайте его, — его народ должен был оставаться тайной до последнего.
Он не знал, для чего. Но знал, что важно было оставаться скрытыми от мира.
Солдатка подвинулась, ее лицо исказило смятение.
— Но зачем вы ее приведете?
Для мести. Чтобы ее отец пал на колени. Чтобы забрать все, что он потерял, и, если их уничтожат, чтобы доказать, что он еще мог убивать.
Он не успел ответить, голову расколола боль, словно кто-то вонзил сосульку в его череп.
Боль угасла через миг, появилось простое воспоминание.
Светлые волосы на его груди. Волосы как у нее, кукурузные и золотые. Мерцающие на солнце, словно металлические. Он поймал пряди пальцами.
Не его пальцы. На этих ладонях не было когтей, только золотые ногти и темная кожа. Такие ладони он еще не видел.
Он так думал.
А потом вспомнил прохладные пряди волос между пальцев и лавандовый запах.
— Император?
Он отвлекся от странного воспоминания, которое было будто не его. Он покачал головой и прижал крылья к плечам.
— Солдатка?
Она смотрела на него с тревогой.
— Вы в порядке?
Он не ответил. Он оттолкнул их с дороги и посмотрел на туннель, в котором жил его народ. Спокойствие накрыло его плечи как слой пыли в доме, который не использовался веками.