— Я…
Ее Жуть тут же вмешался, кашлянул, не дав ей парировать.
— Я учу ее сражаться, Кузнец.
— Чтобы она могла убить одного из нас?
— Возможно.
— Это глупо, — Кузнец покачал головой. Он лопнул пузырь на металле. — Люди и раньше нас убивали. Не нужно учить их делать это лучше.
Ее Жуть помрачнел от тона. Она уже видела этот взгляд у него, но только когда он сжимал ее горло. По какой-то причине она ощущала отчаянное желание отвлечь Жутей, чтобы они не подрались.
Она отошла от стены, кашлянула и встала между ними. Она направила вопрос к своей Жути.
— У лорда Кузнеца есть имя. Ты мне свое не назвал.
— Ты не спрашивала, — ответил ее Жуть.
— Теперь спрашиваю.
За ней раздался смех. Даниэлла посмотрела на Кузнеца, тот вытащил руки из металла.
— Потому что у него нет имени, принцесса.
— Вы знаете, что я — принцесса? — она отругала себя. Не этот вопрос она хотела задать. Она повернулась к своей Жути. — Почему у тебя нет имени?
Он открыл рот, но его перебили.
— Он не взял его после первой войны с людьми. Мы потеряли много Жутей, но некоторые поняли, что имена полезны в бою. Звать Жутей, когда нас сотни, сложно в бою. Нас назвали по нашей работе. А у него этого нет.
Кузнец погрузил ладони в ведро воды рядом с печью. Пар поднялся к его лицу, выглядя как дым от адского огня. Он смотрел ей в глаза, не отводил взгляда, хоть ему могло быть больно.
Или он этого не ощущал.
Ее Жуть шагнул ближе, она ощутила жар его груди спиной.
— Хватит игры, Кузнец.
— Конечно. Пусть люди думают, что мы — бездумные звери, — он покачал головой. — Помнишь, какой была та Жуть из Болотца в гостях, да? Мы тоже можем потерять все ощущение себя.
— Это было другое племя с другой Жутью во главе.
Они спорили, но она их не понимала. Бездумные звери? Существа, которые охотились только ради трепета охоты, но они бывали в гостях? Она не понимала, хотя звучало так, словно они спорили из-за дальних кузенов, которым было сложно жить.
Кузенов, которые притихли в последние годы.
Даниэлла отошла на шаг, другой, а потом вернулась к стене мечей, привлекшей ее. Пусть Жути спорят. Они хотя бы не прожигали ее взглядами.
И она хотела посмотреть на оружие. Металл выковали так, что она не видела следов молота. Мечи словно слепили. Даже рукояти были красивыми. Некоторые были гладкими, без отпечатков пальцев. Другие были украшены проволокой и камнями.
Она почти коснулась одного, а потом поняла, что Жути затихли за ней. Даниэлла опустила руку.
Ее Жуть сказал теплым голосом:
— Мы тут для ее меча.
— Ты хочешь, чтобы я выковал меч для принцессы-человека? — рявкнул Кузнец.
— Это я и хочу. Клинки людей не подходят для принцессы.
Даниэлла повернулась от этих слов. Она уперла со стуком руки в бока.
— Прости, что? Я боролась с тобой человеческим мечом в первый и второй раз. Я думала, что неплохо справилась.
— Я легко одолел тебя оба раза, потому что меч был тяжелым для твоих изящных рук.
Она подавила желание взмахнуть руками.
— Они не изящные.
— Ты была всю жизнь избалованной принцессой, — исправился он, прислонившись бедром к печи. — В этом нет ничего плохого. Сражение — это не только сила, но если я заставлю тебя поднять камень над головой, ты уронишь его на себя. Понимаешь логику?
Нет. Она не хотела верить, что была слабой. Даниэлла взглянула на Кузнеца, словно он помог бы ей победить.
Но тот поднял ладони с металлом. Он сжимал и разжимал их, кусочки металла хрустели и падали на каменный пол. Звучало как капли дождя, стучащие по окнам замка.
Даниэлла облизнула губы.
— Ясно.
— Кузнец измерит длину твоих рук. Посмотрим, сколько тебе удобно поднимать, а потом я верну тебя на луг.
— Так мы не будем тренироваться сегодня? — она была разочарована.
— Это начало, принцесса. Ты не можешь летать, пока не научилась ходить.
Она не училась летать, но подозревала, что этот монстр мог ее научить.
ГЛАВА 11
Даниэлла прижала ладонь к губам. Стражи прошли мимо, молчащие, но гремящие доспехами.
Ее отец не нашел ее днем. Она слышала, как он кричал утром, когда она проснулась в чулане слуг.
— Найдите принцессу Даниэллу! — его голос разносился грохотом по коридорам. — Как можно потерять кронпринцессу?
Легко, как оказалось. Она не попадалась никому на глаза, чтобы не подняли тревогу. И ей нужно было продержаться ночь, чтобы вернуться во Впадину.